Врач засвидетельствовал факт
недавних родов,
и, боюсь, нет никаких сомнений,
что Хэтти недавно
родила ребенка...
А она, глупышка, продолжает
это отрицать.
О, Боже!
Это слишком для меня!
Я думал, что она любит меня,
я был так счастлив.
Она невиновна, хотя другие
утверждают обратное, сэр.
Вы ведь не думаете,
что она виновна?
Она не могла убить свое дитя.
Не могла!
Мы не можем этого знать.
Она все отрицает.
Но если против нее
такие веские доказательства,
нам остается молить о пощаде.
Ее наивность и другие обстоятельства
смогут смягчить наказание.
Вместо нее он должен был
сидеть на скамье подсудимых.
Мне все равно, что она сделала.
Это он ее до этого довел.
Людей казнили за более
страшные преступления.
А я ее никогда не целовал.
Это делу не поможет.
Адам, это делу не поможет!
Я знаю...
Знаю!
Моя бедная Хэтти!
Это не должно было случиться.
Я готов заплатить любую сумму,
чтобы вызволить ее из тюрьмы,
но я больше не буду ходить с ней рядом,
не посмотрю ей в глаза.
Она отравила наш хлеб
навеки...
и больше не поднять нам головы
в приходе,
никому из нас.
Нам казалось, что после смерти
старого сквайра
все изменится к лучшему.
Что ж...
теперь его с нами нет.
Теперь я должен подумать, где
найти жилье;
я не намерен оставаться
на земле нового хозяина,
ни на один день.
А я-то все это время считал его
благородным джентльменом.
Да как мне радоваться тому,
что он станет нашим хозяином?!
Я больше не сниму перед ним шапки,
не сяду подле него в церкви...
По его вине, наш род опозорен.
Тишина в зале суда!
Подсудимая,
вы признаете себя
виновной?
Невиновна.
Хэтти: Невиновна.
Меня зовут Сара Стоун.
Я вдова и держу лавку
недалеко от церкви.
Подсудимая -
та самая женщина,
искавшая себе жилье
в моем доме,
в субботу вечером,
27-ого февраля.
Когда я сказала, что не беру жильцов,
подсудимая заплакала.
Она сказала, что очень устала,
что пойти ей больше некуда,
и просила остаться у меня
только на одну ночь.
Ее милое личико,
ее положение,
а также что-то...
вызывающее уважения,
то, как она была одета и выглядела,
взяли надо мной вверх...
я была не в силах
отказать ей в ночлеге.
А потом, ночью,
родился ребенок.
Он родился раньше времени.
Я не вызвала врача,
т.к. в этом не было нужды.
Я взяла на себя все хлопоты
и за мать и за ребенка.
Я не могла не взять на себя
все заботы о ребенке.
Но я не знала, что делать,
поэтому на следующий день,
ближе к вечеру...
Я решила пойти и поговорить
со священником.
Когда я вернулась,
свеча еще горела,
там, где я ее оставила,
но подсудимой с ребенком
уже не было.
Я была чертовски напугана.
Да и сердита на нее из-за того,
что она ушла.
Но я никому о ней не рассказала.
Я не сообщила о ней констеблю,
ведь она была вправе уйти,
когда захочет.
Вы уверены, что эти вещи
были на младенце?
Да.
Да, эти вещи...
я сама их сшила...
и сохранила у себя,
после рождения моего последнего ребенка.
Меня зовут Джон Олдинг.
Я рабочий.
Живу в таверне Теда,
это 5 миль от Стонитона.
На прошлой неделе,
в понедельник, я проезжал
недалеко от хэттонской рощи,
где-то в четверть мили от нее.
Там я увидел подсудимую,
сидящую под стогом сена
посреди дороги.
Казалось, она была не в своем уме,
но это было не мое дело.
Свернув с дороги,
я поехал к роще,
когда услышал...
странный крик.
На животное не было похоже.
Тем не менее, я не остановился
и... поехал своей дорогой.
Когда час спустя я вернулся
я вспомнил этот крик...
Я не мог,
сложа руки,
ехать дальше.
После того, как я развернулся
ближе к кустам,
я увидел что-то странное...
круглое... белое...
лежащее на земле под ореховым кустом.
Я остановился...
и увидел руку ребенка.
Я убрал
листья вокруг ребенка...
и вытащил его оттуда.
Он был...
одет,
но его тело было холодным,
из чего я сделал вывод,
что, возможно, он мертв.
Я поспешил уехать из леса,
и отнес ребенка домой,
к своей жене.
Она сказала, что он мертв.
Я отнес его к священнику
и рассказал все