избрали эту деятельность.
Согласитесь, что всякое призвание
имеет свою оборотную
сторону медали.
Но вместе в тем мужественные
игры, которые мы наблюдаем...
Безобразный спорт кулачного боя
или испанских тореадоров
есть признак варварства.
Но специализированный спорт
есть признак развития.
Алексей Александрович,
здравствуйте!
Есть две стороны:
исполнители и зрители.
И любовь к этим зрелищам
есть верный признак
низкого развития для зрителей.
Я согласен с теми,
которые считают...
Мой фаворит!
Нет, в другой раз не поеду.
Это слишком волнует.
Не правда ли, Анна?
Вронский!
Махотин!
Милорд сел на седло во время
прыжка и сломал спину Фру-Фру.
Стива!
Что там с ним случилось?
Вронский не пострадал.
Я еще раз предлагаю вам свою руку
если вы хотите идти.
Нет! Оставьте меня!
Я останусь.
Я в третий раз предлагаю
вам свою руку.
Я обещаю отвезти Анну.
Извините, княгиня, но я вижу,
что Анна не совсем здорова,
и я желаю, чтобы она ехала со мной.
Она тает.
И весь город говорит об этом.
Как, однако, мы все склонны
к этим жестоким зрелищам.
- Я замечаю...
- Что? Не понимаю.
Я должен вам сказать...
Неприлично?
Чем неприлично я вела себя?
Что вы нашли неприличным?
Ваше нескрываемое отчаяние
при падении одного из ездоков.
Может быть, я ошибаюсь?
Нет, вы не ошиблись.
Вы не ошиблись.
Я была и не могу не быть
в отчаянии.
Я слушаю вас и думаю о нем.
Я... люблю его.
Я его любовница.
Я не могу переносить,
я боюсь, я ненавижу вас.
Делайте со мной, что хотите.
- Что тебе?
- Человек от Карениных.
Просили немедленно передать.
Ты встретил его
и он так поклонился тебе?
Ведь он должен быть в Совете.
Он вернулся и опять уехал.
Если бы он разорвал с тобой!
Так не может продолжаться.
Ты не сердишься? Мне
необходимо переговорить с тобой.
Я хотела сказать, что я объявила
Алексею Александровичу все.
Что не могу быть его женой и...
все сказала.
Да, это в тысячу раз лучше.
Я одного желал -
разорвать это положение.
Как же тяжело тебе это было!
Нисколько.
Это сделалось само собой.
Сегодня я получила от него письмо.
Он пишет, что мы не вправе
разорвать уз, которыми связаны...
и наша жизнь должна идти так,
как шла прежде.
Я радуюсь этому!
Потому что это не может оставаться
так, как он предлагает.
А Сережа?
Он знает, что я не брошу сына.
Что без сына для меня невозможна
жизнь даже с любимым.
Я надеюсь, что теперь
ты оставишь его
и позволишь мне устроить
и обдумать нашу жизнь.
Что лучше - оставить сына
или продолжать это
унизительное положение?
- Для кого унизительное?
- Прежде всего для тебя.
Ты говоришь - унизительное.
Нет, ты пойми, для меня
одно и одно - это твоя любовь.
Если она моя,
то я чувствую себя так высоко,
что ничто для меня не унизительно.
Потому что я горда
своим положением, горда тем...
Анна, разве невозможен развод?
Разве нельзя взять сына
и все-таки оставить его?
Нет. Не будем больше
говорить об этом.
Скоро все развяжется.
Не перебивай меня!
Я умру.
И очень рада, что умру.
И вас избавлю, и все избавятся.
Что за бессмысленный вздор
ты говоришь?
Нет, нет, правда.
Я видела сон.
Я вбежала в спальню,
а в углу стоит что-то.
Оно обернулось, и я вижу -
это мужик.
Маленький, страшный,
с взъерошенной бородой.
Он нагнулся над мешком,
руками копошится там
и приговаривает
по-французски быстро-быстро...
Я хочу проснуться и не могу.
А он говорит:
"Родами умрете, матушка".
Какой вздор.
Как можно этому верить?
Анна Аркадьевна у себя?
Анна Аркадьевна занимается
с Сергеем Алексеевичем.
Что вам угодно?
- Сережа, выйди отсюда.
- Подожди.
- Доброе утро, папа.
- Выйди отсюда.
- Что вам нужно?
- Письма вашего любовника.
Их здесь нет.
Пустите! Что вы?
Сядьте.
Мне нужно поговорить с вами.
Я не позволю вам принимать
у себя вашего любовника.
Мне нужно было его видеть, чтобы...
Не интересуюсь, для чего женщине
нужно видеть любовника.
Этой новой черты -
жестокости - я не знала в вас.
Жестокость - это когда муж
требует соблюдения