здесь делаете?
Мне было интересно, сядете ли
вы в самолет. Вы не сели.
Так, а воттеперь она начинает
действовать мне на нервы.
Опустите.
Стойте, я видел тебя в клубе.
Ты ведь Зинаида, да?
- А что она здесь делает?
- Она - дочь Рапавы.
Ну и что вы здесь делаете?
Ремонт затеяли?
Или тут что-то другое?
Вам от меня не отвязаться.
Профессор, я как питбуль. Поэтому
лучше нам стать партнерами.
А вы поделите всю прибыль.
Это ценная вещь?
Если профессор прав, то она
может стоить миллион.
- Долларов?
- Правильно.
Давайте откроем.
Подождите!
Я хочу запечатлеть этот момент.
- Вы ездите не на БМВ?
- Не в моем стиле.
Нам показалось, что за нами хвост
на "семерке" БМВ.
"Семерка"? Похоже на
мафиозную машину.
Или на коррумпированного
милиционера.
- Вы что, живете в этой машине?
- Когда был в Багдаде, то да.
Послушайте. Можете снимать, но
только не упоминайте ее имени
и не делайте репортаж до
экспертизы.
- Что-нибудь еще, профессор?
- Перестаньте называть меня "профессор".
- Можно называть вас "док"?
- Нет.
Что это?
На папке герб Советского Союза.
Можно предположить, что здесь
официальный документ.
Это не почерк Сталина.
Что вы говорите?
Речь идет о Сталине, но
это не его почерк.
Отлично! Цена падает с
каждой минутой.
"Второй Комсомольский отряд
на параде".
"Мы шли по Красной площади,
и когда мы проходили мимо него,
его взгляд упал на нас,
как солнечный свет."
Это писала молодая девушка.
"Я помню день, когда к нам
приехал товарищ из Москвы.
Председатель райкома встретил
его на вокзале.
У него была самая большая
машина в Архангельске.
Товарищ сказал, что после парада
меня отобрали для специальной работы,
связанной с руководством партии.
Если я соглашусь, я должна буду
на год уехать с ним в Москву.
Отец сказал, что если это
воля партии,
то он не будет мне мешать.
Я чуть не умерла от счастья.
Мы поехали на юг. Коноша,
Вологда, Ярославль.
В прошлый раз нас было двадцать
глупых смеющихся девушек.
А теперь я одна. Мне
немного страшно,
ведь я так далеко от дома."
Я разберусь.
Все нормально. Она все уладит.
Надо уходить отсюда.
Поехали ко мне в офис.
"Товарищ Сталин попросил, чтобы
теперь завтрак ему приносила я.
Он работает, пока не заснет,
прямо за столом.
Как бы мне хотелось, чтобы
люди видели,
какой он скромный,
как он печется о благе народа."
Как трогательно!
- От какого числа запись?
- 21 октября.
Она приехала туда двенадцатого. То есть
она находилась там уже восемь дней.
А он все еще не начал
приставать к ней.
"Когда я выходила из комнаты, я
услышала, как он чертыхается.
Он порезался."
И все? Это все?
Смотрите сами. Последние
страницы вырваны.
Черт! А что это за рисунки?
Смотрите, похоже на волчью голову.
Сталин любил рисовать волчьи
головы на полях документов.
Значит, они подлинные?
Я не могу ничего сказать без
проведения экспертизы.
Короче, док.
Если бы я приставил вам ко лбу пистолет
и спросил ваше мнение, как тогда?
- Подлинные.
- Хорошо.
- А что в остальных бумагах?
- Осторожно. Осторожно.
Отчет НКВД.
Медицинская история всей семьи.
Зубы, группа крови,
отсутствие "генетических дефектов".
Он что, трахал только чистопородных
девиц? И зачем он хранил ее дневник?
Одержимость? Навязчивая идея?
Она пишет, что путешествие в поезде
было особенно тяжелым,
потому что у нее были "эти дела".
- Это что такое?
- Месячные.
А в тот вечер, когда он
позвал ее к себе,
то есть через десять дней,
у нее была овуляция.
Точно!
Вот зачем нужны были медицинские отчеты!
Он искал идеальную мать для своего ребенка.
Знаете, что мы должны сделать?
Найти эту девушку.
- Найти ее? Она умерла!
- Необязательно.
Ей сейчас должно быть около
семидесяти.
Дело не в этом. Она умерла
не от старости.
Она же не с рыцарем на белом
коне имела дело.
Возможно, но это же сенсация!
Мы должны все проверить!
Мы должны поехать в Архангельск.
Я не могу появиться в аэропорту.
Поедем по шоссе. Примерно
тысяча двести километров.
Поедем на моем