поставила!
Не могу я ее каждый день,
проклятую, есть.
Хоть бы хлеба достала.
- Да где же его теперь найдешь-то?
Съешь! Ведь опять не закусывал.
Нынче страху-то в поселке!
Из дома никто носа не кажет.
Ревкома уполномоченный-то с милиционером
все еще в центре. Не вернулись.
А этот рыжий, что к нам приходил,
самого Абдуллу будто поймал.
Не к добру это.
Господи! Ты-то хоть не задирайся,
не встревай!
Ведь будет с тебя, свое отвоевал.
Гюльчатай!
Открой личико. Открой.
Вроде крадется кто?
Гюльчатай!
Принеси воды.
Руки вверх!
А, это ты? Чего залез-то?
Прошу вас никому ни звука. Здесь тайник
от бандитов.
Личико-то открой?
Петруха!
А теперь уходи, скорее, одному нельзя
оставаться.
- Не могу, Абдулла убьет женщин.
- Абдулла убьеттебя. Это его жены.
Прощай.
- Я рассчитывал на тебя.
Если меня убьют, кто отомстит Джавдету?
Я рассчитывал на тебя, Саид.
А ежели вовсе не судьба нам свидеться,
Катерина Матвеевна, то знайте,
что был я и есть, до последнего вздоха,
преданный единственно вам одной.
И поскольку, может статься,
в песках этих лягу навечно,
с непривычки вроде даже грустно,
а может, оттого это, что встречались мне
люди, в последнее время, душевные,
можно сказать, деликатные.
Тому остаюсь свидетелем, боец за счастье
трудового народа всей земли,
Закаспийского интернационального
революционного пролетарского полка
имени товарища Августа Бебеля,
красноармеец Сухов Федор Иванович.
- Ну что, хранитель, женщины ушли?
- Я задержал их.
Это подземный ход.
Выходит к берегу моря.
Его прорыли в эпоху самонидов.
Последние 400 лет им никто
не пользовался.
Их нет нигде!
Они не могли уйти далеко.
Отпустите руку. Пустите, я говорю.
Что за насилие?
Извольте немедленно прекратить грабеж.
Никаких женщин здесь нет.
Здесь должен быть подземный ход.
Ложись!
Прижимайся!
За мной!
Тут нет никого!
Не в песок же зарыли.
Здесь тоже никого нет.
- Ну как ее откроешь, тварь?
- Эх, взорвать бы.
Гранат нет.
Оставь хоть патрон, Абдулла, нечем будет
застрелиться.
Ваше благородие,
госпожа чужбина,
Жарко обнимала ты,
Да только не любила.
В ласковые сети
Постой, не лови,
Не везет мне в смерти -
Повезет в любви.
Ваше благородие,
Госпожа победа,
Значит, моя песенка
До конца не спета.
Все поешь?
Я от Абдуллы. У нас нет гранат,
а у тебя, мы знаем, запас.
Прекрати эту дурацкую песню.
Не везет мне в смерти -
Повезет в любви.
И встать, когда с тобой разговаривает
подпоручик.
Перестаньте, черти,
Клясться на крови!
Не везет мне в смерти -
Повезет в любви.
- Че это ты?
- Да гранаты у него не той системы.
Полная!
Эй! Абдулла! Ты еще в чадре или
переоделся мужчиной?
Абдулла, у тебя ласковые жены,
мне хорошо с ними.
Я дарю тебе их. Когда я зажгу нефть,
тебе будет хорошо. Совсем хорошо.
Житья от них нет. Хоть беги.
Тем гранаты, этим пули,
чтоб их чума унесла.
Давай, шевелись! Быстрее, быстрей!
Ты что, заснул, морда!
- Давненько тебя не видел, Абдулла.
- Давно.
- Ты все кочуешь? Стреляешь?
- Старый стал, ленивый.
- А помнишь, какой я был?
- Были времена.
А что это, люди твои,
никак запалить что хотят?
Да вот забрался один приятель
и не выходит.
- Федор! Петруха с тобой?
- Убили Петруху, Павел Артемьич!
Зарезал Абдулла.
Иди, иди!
Хорошая жена, хороший дом, что еще надо
человеку, чтобы встретить старость?
Ну и потратилась, зато муки достала.
Нынче борща сготовлю, лепешек напеку.
Засиделись мы. Что это?
Вот уполномоченный с центра вернется
и мы первым же баркасом в Астрахань
пойдем. Могилку сыночка поправить пора.
И в церкви, почитай,
второй год как не были.
Грех ведь. А рубаху
наденешь с вышивкой.
Я как тебя в этой рубахе увижу,
так сразу все в памяти встает,
и как в Царицыне в лазарете свиделись,
и как с германской...
Паша, а ты пароход "Князь Таврический"
помнишь?
Слышь, Абдулла! Не много ли товару взял?
И все, поди, без пошлины?
Так нет же никого в таможне.
Кому платить - неизвестно.
Хочешь, мы заплатим золотом?
Ты ведь меня знаешь, Абдулла, я мзду