сколько лет не виделись...
Все некогда оглянуться кругом...
Стоим, понимаешь...
- Ну чего ты?
- Чего?
Вспомни, как мы с Тоней мыкались,
и не Харламыч твой, ни Валька...
Никто.
А ведь они знали, как ты после войны
2 года по госпиталям мыкался.
Ты им писал?
Чего ты молчишь?
Мало ли что было...
Причем тут одно с другим мешать?
- Обидно, Ваня. Гордости в тебе нет.
- Ты брось это.
Да нету, Ваня. Вот сейчас пойдешь,
будешь с ними водку пить
и будете вспоминать, какие вы герои
были на фронте.
А этого ты не трожь.
Хорошо. Только моя война в 45-м
не кончилась.
Да и не писал я никому.
- Петька прибегал, ключи взял.
- Зачем?
- У вас на участке что-то случилось.
- А молчала?
- Я спросить хотел...
- Со вчерашнего дня, что ль?
Почему? Давно.
Что, испортил тебе жизнь, да?
Дурак ты, Ваня, ей-богу дурак.
Тут такая карусель.
Подбросьте меня недалеко.
- Я вас не задержу совсем.
- Ладно, чего уж там.
Жаль, что так вышло.
Напарник у меня лопушок пушистый,
только из ремеслухи.
- Ты мне напишешь, Иван?
- Конечно. Здесь потише.
- Не переживай, Харламыч.
- С чего ты взял?
А ну, дай-ка.
Похоже кабель пробило, мужики.
- Куда тебя черт несет, Вань?
- Да молчи ты.
Там еще один люк, за углом.
Открой, но не лезь. Там газ.
Петька! Да что с тобой?
Я газ перекрыл, дядя Ваня.
Я прошел от угла,
никого там нет.
Погоди, не меня, помоги.
Ах ты паршивец.
Ишь, герой малахольный.
Кто тебе разрешил туда лазить?
- Чем это его?
- Током, поди, шибануло, да?
Ты что, Петька?
Ты что, парень? Погоди.
"Скорую" надо вызывать.
Друг, подбрось до больницы,
тут с парнишкой плохо.
- Никак не сможем, мы опаздываем.
- Что?
Я говорю не сможем отвезти.
- Откройте!
- Ты что, оглох?
- Чего?
Вы что, с ума спятили?
Никого я не повезу.
Вызывайте такси или "Скорую помощь".
- Поймите, что нужно немедленно.
Я Вас очень прошу.
Отойдите от машины.
- Пропустите машину, не валяйте дурака.
- Ах ты гаденыш!
Отойди от машины, папаша.
- Кто здесь сказал "гаденыш"?
- Я.
Врезать бы тебе разок, да жалко.
Сам ведь скоро загнешься.
Николай, ты с ума сошел?
Ничего, все нормально.
Иди отсюда.
Тебе говорят, иди отсюда!
- Поедем, а?
- Сволочи, еще пожалеете.
- Не хочет.
- Ключи в машине. Чего там кукситься?
- Никуда я не поеду.
- Черт с ним. Найдешь "Склифосовского"?
- Вы забыли в машине.
- Спасибо.
Фамилия?
- Моя?
- Больного.
Не знаю.
- А Ваша?
- Кирюшин Алексей Константинович.
- А Ваша?
- Да я... Шипилова Наталья Александровна.
- Вы привезли мальчика?
- Мы.
- Что с ним такое?
- Шок.
Сейчас уже получше.
Может Вы сами поведете?
Грязи много. Надо сыворотку вколоть.
- Что случилось?
- Лезет, куда не надо.
- Как с Петькой?
- Улыбается уже.
- Кончай.
- Погоди, дай завязать-то.
- Все на соплях. Разве так можно?
- Опять лезешь?
- Ты посмотри.
- Тоже мне начальник нашелся.
Я б тебе шею намылил за такую работу.
Ты б у меня своих не узнал.
Это не моя работа. Экономят на спичках,
а чинить им каждый раз денег не жалко.
Зато без дополнительных
капиталовложений.
Лучше с Лешкой подтяни кабель.
Чего стоишь-то?
- А откуда тянуть?
- Оттуда. Деятели. А ну взяли.
Петька успел.
Это его геройство кому-то
боком выйдет, я позабочусь.
Ты не бойся, разбуди.
Пусть готовится.
Газу нету. Я носом чую.
Ладно, до гороховского участка проверю.
- По нему в город позвонить можно?
- В какой?
Ты что, с ума сошел?
- Где мы?
- В России.
- Николай!
- Спасибо, не хочу.
Алеша, ты чего загрустил?
На поезд опоздал?
Не мешай. Видишь человек работает.
Статейку сочиняет: "Взрыв не состоялся".
Ты, писатель, ты писать должен,
а не философствовать.
Какой он писатель.
Помнишь, Керя грозился книжку
написать, про войну и про любовь.
А зачем ему книжки, ему и так хорошо.
- Что такое? В чем дело?
- Они? - Эти.
Пройдемте.
Только без рук.
- А что такое?
- Иван, спокойно.
Вам что, особое приглашение?
Елки зеленые! Братцы, авоську мою
никто не видел?
Черненькая такая?
В баню пошла.
- Эх ты, растяпа.
-