ЧУЖИЕ ИЗ БЕЗДНЫ
Основа основ нашего мира -
гигантская батарейка.
Солнце.
Оно дает нам свет, тепло и вращает
шестеренки великой машины жизни.
Цепь питания. Мы - ее звенья.
Даже обед убежденного мясоеда
начинается с растений,
обращающих в пищу солнечный свет.
Так что все мы напитаны
энергией солнца.
Возможно, в древнем Египте
не зря поклонялись солнцу.
Миллиарды лет солнце
давало жизнь всему
на суше и в море.
Ровер-один. Мы на краю стены,
начинаем спуск. Отбой.
Я - Дижанна Фигуэрон, аспирантка
университета в Санта-Барбаре.
- Понял вас.
- Начинаем спуск. Отбой.
У меня лучшая в мире работа.
Посмотрите на эти кораллы.
Я - морской биолог.
Я спускаюсь на дно океана
изучать живущие там организмы.
Не представляю другого занятия.
Внушительное зрелище.
Мы на самой границе фотосинтеза.
Дневной свет сюда не проникает.
Ты полностью полагаешься
на конструкцию крохотного шара...
опускаясь на совершенно
неизведанную глубину.
- Сколько криля.
- Вот это да.
Рай морских рачков.
Ровер-один.
Да, вижу. Впечатляет.
Не вижу признаков жизни.
Дижанна, что у тебя?
Скучновато. Думаю, мы слишком
далеко от световой зоны.
Кажется, мы на луне.
Точно.
Здесь криноидея.
Дижанна, здесь криноидея.
Хоть что-то живое.
Опускаемся ниже. Похоже, обитатели
питаются пелагической пищей.
Немногие могут жить
без дневного света.
В некоторые части океана
солнечный свет не попадал никогда,
но здесь есть удивительные
формы жизни.
Когда мне предложили участвовать
в этой экспедиции,
я сразу согласилась.
Келдыш*. Арес на связи.
Дейв, погружаемся у рифа.
В воду идет Мир-один.
Работаем в центральной зоне.
Я - Джим Кэмерон.
И мне все это нравится.
Настоящее глубоководное
исследование.
Голливудским спецэффектам
с этим не сравниться.
Глубоководные экспедиции
похожи на полеты в космос.
Может, объединим межзвездное
пространство и морские глубины?
С нами будут морские биологи,
но почему не взять астробиологов?
Так группа космических
ученых оказалась
за тысячу миль от берега,
где у нас под ногами,
во мраке живут самые невероятные
из известных организмов.
Два судна, четыре
подводных аппарата.
Сорок погружений в Тихом
и Атлантическом океанах.
Я люблю масштабные проекты,
но с этим ничто не сравнится.
Спускаемся, держим дистанцию
два метра, чтобы не терять связь.
Коммуникация затруднена, несколько
каналов работают на одной частоте.
Держимся в зоне прямой видимости.
По плану, два судна
координируют два ''Мира''
и два ''Ровера'', чтобы они
смогли встретиться на дне.
Раньше такого никто не делал.
Анатолий Сагалевич - исследователь
из Российской Академии Наук.
Мы десять лет работали вместе.
Ну, что, вперед?
К приключениям.
Мы дважды сняли ''Титаник'', в 1995
и в 2001 году. Потом ''Бисмарка''.
Посреди ''Бисмарка''
Анатолий говорит:
''Все эти катастрофы хороши.
Но пора бы заняться делом''.
''Серьезным. Наукой''.
Женя Черняев - один
из пилотов русского ''Мира''.
Двадцать лет управляет
глубоководными аппаратами.
Здесь главное - обзор.
Триста двадцать градусов.
Уникальность ''Роверов''
- в их обзоре.
Но акриловое стекло не позволяет
погрузиться глубоко, как ''Миру''.
Так что они присоединятся
к нам лишь в Атлантике.
У нас есть ''Джейк'',
маленький бот.
Он помогал исследовать места
крушений ''Бисмарка'' и ''Титаника''.
''Джейк'' модифицирован
для тестирования оборудования.
Мой брат Майк - изобретатель
и пилот ''Джейка''.
Его задача - провести ''Джейка''
по зонам вулканической активности.
И не зажарить наш маленький бот.
Надеемся, это поможет нам поближе
узнать местных обитателей.
Палубы проверены.
Снаряжение готово.
Второй мой брат тоже с нами.
Джон отвечал за связь
и безопасность на борту ''Ареса''.
Он называет это ''черновая
работа номер двадцать семь''.
Погружаемся, как по учебнику.
Этот первый, тот - второй.
Всплытие координирует Джим.
Всплывать можно как угодно.
Мы выбрали ''Арес''
из-за рамы на корме.
Гидравлические цилиндры поднимут
аппарат с палубы