точку.
Сегодня он попытался
положить мне руку на колено.
Ну он же слепой.
Наверное, это произошло случайно.
А матушка Джинджер разозлилась за то,
что я прошла по засыпанной дорожке.
Это же здорово.
На меня она тоже злится.
Это значит, что ты
окончательно стала своей.
Ты всему находишь
какое-то объяснение.
Я устала. Через 2 минуты я усну.
А если я не хочу,
чтобы ты засыпала?
Боюсь, сегодня у тебя нет выбора.
Я, правда, тебя люблю, Грэйс.
Я рада, что ты меня любишь.
Я тоже тебя люблю. Честное слово.
Нет, я хочу сказать, что когда тебя
нет рядом, я по тебе тоскую.
Я стремлюсь к тебе,
даже когда мы остаемся наедине.
Я стремлюсь быть с тобой ещё ближе,
касаться тебя,
- так как делают люди, когда...
- У нас впереди целая жизнь.
Больше всего мне нравится в тебе то,
что ты от меня ничего не требуешь.
Что мы просто можем быть вместе.
Да.
А томление лишь обостряет чувство.
Спасибо тебе за эти слова.
За столь мудрые и прекрасные слова.
Не за что.
Хочешь снять туфли?
Глава шестая,
в которой Догвиль
показывает зубы.
Джэйсон, что же ты делаешь?
Это неверно.
Эти слова нужно писать раздельно.
Прекрати!
Может быть, вот так?
Сегодня у нас не лучший день.
Все могут идти, кроме Джэйсона.
Джэйсон, я хочу поговорить с тобой.
В чём дело? Что происходит?
- Я умею быть очень вредным.
- Что?
Могу поспорить, мой папа
вам об этом говорил.
Я думаю, дело не в этом. Я думаю,
есть какая-то другая причина.
Мне бы очень хотелось, чтобы ты
всё время сидел у меня на коленях,
но это невозможно, ведь рядом
с нами находятся и другие дети.
Когда люди не могут сделать
для других всё, что в их силах,
хотя и обещают это,
эти другие начинают сходить с ума.
Так говорит миссис Хенсон.
Да, это верно.
Кажется, я понял, почему
Вы больше не разрешаете
мне всё время сидеть
у Вас на коленях.
Почему же?
Потому что в последнее
время я плохо себя веду.
Перестань. Я уверена,
у тебя есть на то какие-то основания.
Я и с другими веду
себя так же нехорошо.
Даже с крошкой Ахиллом.
А он ещё такой маленький,
что не может мне ответить.
- Это плохо.
- Конечно, плохо.
Я понимаю, что сам во всем виноват.
Я заслуживаю хорошей порки.
Что? Я должна тебя поколотить?
Я не стану этого делать.
Твоя мама не верит в физические
наказания. И я тебя бить не буду.
Я знаю. Она была бы в ярости, узнав,
что Вы меня выпороли.
Я уже сказала,
я этого делать не стану.
Хорошо, что мама во всем
Вас поддерживает, правда?
Если бы она была настроена против Вас,
Ваше положение серьезно бы осложнилось.
Я такая, какая я есть.
Если кому-то в этом городе я не нравлюсь,
то я ничего не могу с этим поделать.
Мне стыдно.
Меня нужно наказать.
Честно говоря, я просто перестану Вас
уважать, если Вы меня не выпорете.
Ты надеешься получить от этого
удовольствие, только я в этом не участвую.
Я не собираюсь тебя пороть, Джэйсон.
В таком случае,
когда мама вернется домой,
мне придется сказать ей,
что Вы меня ударили.
Но я же сказала,
что не стану этого делать.
Я думаю, мама поверит мне на слово.
А если Вы меня выпорете, об этом
никто никогда не узнает.
Прекрати.
И отойди от Ахилла. Хватит!
Я отпихнул его кроватку.
Но она почему-то не перевернулась.
Не трогай его.
Отойди от кроватки.
Прекрати, Джэйсон! Прекрати!
Ну, хорошо.
Ты хочешь, чтобы тебя выпороли -
я тебя выпорю. Иди сюда.
Вот так. Вот так.
Слабовато. Бить нужно сильно,
а иначе, какое же это наказание?
Хорошо.
Сильнее!
Да что же это! Всё.
Довольно. Довольно наказаний.
Может быть, мне встать в угол
и устыдиться своего поступка?
Мне всё равно!
Встань в угол. Делай, что хочешь.
Эй, а вот и папа!
Что-то он рановато.
надеюсь, ничего не случилось.
Догвиль располагался
на незащищенном,
хрупком и открытом всем
ветрам горном склоне.
Точно так же с самого начала была
открыта для всех и Грэйс.
Марта и не била в колокол.
Она была подобна яблоку, висевшему
на хрупкой веточке в Эдемском саду.
Яблоку, созревшему настолько, что оно
почти уже начало