ФИЛИПП ДИАС и ДЕНИ ШАТО
представляют
МИШЕЛЬ ПИККОЛИ
ЖЮЛЬЕТТ БИНОШ
ДЕНИ ЛАВАН
Оператор: ЖАН-ИВ ЭСКОФЬЕ
Продюсер: АЛЭН ДААН
Режиссер: ЛЕО КАРАКС
Он сказал ему - хочешь ли ты.
Она не сказала ни да, ни нет.
Жила девушка с парнем...
ДУРНАЯ КРОВЬ
Там то же самое, всюду - самоубийство,
самоубийство, самоубийство!
Жан не мог покончить с собой.
Они его заставили, это та американка,
её подручный Борис или кто-то ещё.
Есть свидетели, Марк.
Нет, люди слепы.
Жан был меланхоликом.
Это можно пережить.
Особенно меланхоличен...
Нет, Жан выстоял.
...после смерти Валери.
Это всё она, американка, ради этого она приехала.
Жан не смог заплатить вовремя, она его убрала, это
предупреждение...
Смерть штука не простая...
Всё просто, наверное, теперь моя очередь.
Тогда уедем из столицы.
Нет, американка нас всюду найдет,
рано или поздно,
как она нашла других, тех, что получили пулю в
брюхо или в голову, я не уеду.
Тогда надо добыть денег.
Вот и она,
всё кончено.
Не хочу это видеть.
Не бойся, они не будут это делать здесь.
Привет, Ганс.
Привет, Кэрролл.
Здравствуй, Ганс.
Здравствуй, Борис.
Отчего в Париже царит такая невыносимая жара?
Из-за кометы Галлея?
Здесь хуже, чем в Вашингтоне.
Марк уверен, что ты убила Жана.
Правда?
Зачем?
Трупы не платят по долгам.
Успокойся, Борис.
Успокойся, Борис,
успокойся, Борис.
Здравствуй, Марк.
Ты знаешь, что Майкл сбежал с деньгами.
Ты знаешь, что он провел нас с Жаном.
Я понятия не имею, где он.
Я знаю, Марк. Все уходят, Майкл, Жан.
Тебе не повезло, ты остался один, значит,
платить тебе.
Я помню то время, когда мы могли
рассчитывать на тебя.
Майкла мы найдем, но с этого момента до
моего отлета остается две недели.
У тебя две недели.
Поехали, Дэйн.
Я не смогу.
Если не заплатишь, расплатишься головой.
Успокойся, Борис, но он прав, слова - "не могу",
"никогда" - это детские слова,
ты не в том возрасте, Марк.
Две недели. Так, Дэйн.
Не понимаю, что происходит.
Это всё память.
Теперь я не смогу забыть.
Эмоции стираются одни за другими, как раньше.
Они утихают, бледнеют, никаких
следов не остается.
Только что мне было страшно.
Теперь этот проклятый страх останется со
мной до конца.
Поехали отсюда, Марк.
Нет, я не уеду.
Я бы шкуру содрал с Майкла.
Единственный способ выбраться из этого -
пробраться в лабораторию.
В Дарлей Уилкинсон?
Да, в Дарлей Уилкинсон.
Теперь это невозможно.
Для невозможного и нужен Ганс.
Только у Жана были такие быстрые руки
для этого дела.
Знаю, ты прав.
Подвешенный язык.
Что?
Жан и Валери звали своего сына,
Алекса - "Подвешенный язык".
Да, да. Из-за того, что малыш не говорил
в детстве.
Я помню, как в первые месяцы его жизни Валери
боялась, что он будет немым. Он не издавал ни
звука.
Странный был такой.
Жан говорил, что у него почти такие же быстрые
руки.
Когда я его видел в последний раз, ему было
тринадцать или четырнадцать. Жан учил его
стрелять из револьвера в лесу под Рамбуйе.
Это было десять лет назад, Валери была ещё жива,
но уже больна.
Я могу достать его адрес и...
Лиза.
Лиза, надо идти.
Почему так рано?
Ты плакал?
Нет, это аллергия, как тем летом.
Такая странная жара...
Дашь мне сделать кружочек?
Не сегодня, скоро я куплю помощнее, а этот
оставлю тебе. Он состарился, не хватает мощности.
Я отвезу тебя в Сюрень.
Нет, Алекс, не ко мне, к тебе.
Я сегодня работаю.
Только не сегодня.
Мне так хочется...
Хочется, не хочется...
Мне нужно вернуться.
Даже если я хочу тебя?
Придется заняться этим быстро, я не смогу потом
остаться, а ты так не любишь.
Это не страшно.
Ты так говоришь.
Это так.
Давай я сам.
Какие вы, мальчишки, тупые, даже ты.
Всегда говоришь, что после этого я ещё красивее.
Что не мешает тебе сразу же уйти.
Если мне захочется, я приду к тебе попозже...
Не сегодня, Лиза.
Сегодня..., обязательно.
Ты обещала не устраивать сцен, не понимаю,
почему ты вынуждаешь меня лгать.
Ты не влюблен.
Однажды ты поймешь.
Однажды, возможно, дважды...
Покажи