КЛИМТ
Пойдем со мной.
Развлечемся для разнообразия.
Библию?
Нет, это не чудовище.
Это гибрид.
Голова с русского фронта, 1915 год.
Руки венские, 1917 год.
Бедра французские.
Эта нога румынская, а эта - сербская.
1916 год.
Тяжелые времена.
- Верно.
Хоть в трупах нет недостатка.
- Это точно.
Герр Шиле? Прошу, идите со мной.
Герр Шиле, сюда.
- Здесь никого нет?
- Все ушли.
В самом деле?
Даже Миди?
- Даже фрейлейн Флёге.
Густав, это я.
Цветы.
Как ужасно.
Из-за погоды решили отменить маскарад.
Хорошо.
На сегодня достаточно.
На кухне есть еда и напитки. Спасибо.
- Спасибо.
- Спасибо, герр Климт.
Я бы поработал дольше,
но у меня назначена встреча.
А как же ты?
А как же я?
- Кофе с молоком и штрудель.
- Мне тоже.
- Кайзера.
- Францисканское.
- Как обычно.
- Рулет.
Кекс.
Кофе "Мария-Терезия" .
- Как обычно.
- С молоком.
Ну и суматоха.
В чем дело?
Ужин примирения между сторонниками
профессоров Йодля и Викоффа.
И, разумеется, члены Академии.
Вы их хорошо знаете.
Все они звучат на один манер.
Будто пукают в трубу.
- Как вы их различаете?
- Легко.
Профессор Йодль признает
уникальную форму эстетической красоты.
В самом деле?
Форма неважна, лишь бы была красота.
А Викофф утверждает:
у каждой эпохи своя концепция красоты...
Меняющаяся со сменой эпохи.
Нет ничего уродливого, все решает эпоха.
А академики?
Считают, что красота умерла с Рафаэлем.
Все было очень безобидно,
пока не объявился герр Лоз.
Взять Климта - современный
орнаменталист.
Патологический случай.
Он непрерывно меняет стили.
- Что предлагаете вы ?
- Читайте мои статьи.
Взгляните на это зеркало.
Не в него.
В чем его назначение?
Поправить шляпу, галстук, помаду.
Все это, позвольте напомнить, орнамент.
А в чем назначение позолоченной рамы?
Я вам скажу.
Дать бессмысленную работу ремесленнику.
Именно об этом я и говорю.
Рама бесполезна, поэтому невыразительна.
Зеркало полезно, значит, функционально.
Следовательно, выразительно и красиво.
То, что вы сказали, орнаментально.
Следовательно, бесполезно и уродливо.
Этот торт позволил мне заткнуть вам рот.
Следовательно, он полезен, выразителен
и, прежде всего, красив.
- Вас, герр Климт, я прощаю.
И знаете, почему?
Ваши картины хотя бы сексуальны,
каковым должно быть все искусство.
Например, распятие.
Что может быть сексуальнее, чем распятие?
Простите меня.
Я сожалею.
Извини, я опоздала. Была в министерстве.
У Хартела?
И что же сказал министр?
Наверно, еще не оправился от потрясения.
Он еще не из худших.
Так скандал будет?
Возможно, нет.
В самом деле?
Заявил, что сейчас поддерживает Климта.
А после Парижской выставки...
Если пройдет удачно, скандала не будет.
Так все зависит от решения Парижа.
Боже, до чего это жалко.
Кстати, ты все упаковал?
Этим займется моя мать.
Естественно.
Все собрались. Даже Йодль.
Этот тип заслуживает хорошей оплеухи.
С Викоффом? Вроде они не выносят друг друга.
Знаешь, что сказал Йодль?
Мы не против обнаженной натуры,
не против свободного искусства,
но мы против отталкивающего искусства.
И сидит тут у нас под носом.
Мне хочется дать ему оплеуху.
Нет, ты не сделаешь ничего подобного.
И наш добрый друг Климт...
Что он намерен сделать?
Ничего.
Климт пьет кофе.
Оставьте их в покое. Куда ты ?
Меня тошнит.
Герр Климт.
Если в Париже все пройдет удачно.
Герр Климт.
- Цветы.
- Что?
Цветы.
Разбитое зеркало.
Хорошенькое начало ХХ века.
Целое столетие невезения.
Что происходит?
Ты знаменит. Не знал?
С каждым может случиться.
Нет, я шучу.
Я говорил о зеркале, перед которым стоял.
Кто-то спросил,
как мне нравится Париж.
Я что-то ответил.
И зеркало разбилось.
Что произошло?
Я спросил Климта, не скучает ли он по Вене.
Он сказал: не по Вене, а по цветам.
Когда сказал " цветы ", зеркало разбилось.
Вот Роден. Так он все же пришел.
И Муха, и герр Штук.
Мне бы стакан воды.
Снова вы.
Вы меня узнали. Я польщен.
Обычно никто не знает чиновников. Мелких.
Позвольте представиться: