Да!
И я потребую
перемен.
Я потребую их во имя
рабочей солидарности
против капиталистических
милитаристов и спекулянтов.
И только тогда,
только тогда у нас будет
страна, достойная героев.
Привет,
незнакомец.
Перси!
Господи, друг.
Брат уж точно.
Что ты здесь делаешь?
Как жизнь?
- Джон, этот человек... Этот человек...
- Нет, слушай. Слушай, не сегодня.
Не говори обо мне в стране,
достойной героев.
Удели мне 10 минут,
где-нибудь наедине.
Конечно.
Мы контролируем каждый выход,
сэр. Но как насчет его людей?
Двое из них - мои.
- А что не так с другими местами?
- О, ты меня знаешь, Чарльз.
Всегда хочется иметь выбор,
вход-выход. Привычка.
- Ты в бегах?
- Нет. Я играю в одиночный футбол.
- Что вышло с заиканием?
- О, я заставил его исчезнуть.
- Заплатил кое-кому, чтобы исчезло.
- Это очень разумная политика.
- Так что ты делал?
- Фигу с маслом. Изо всех сил.
А что ещё делать,
если не спасать человечество?
- А этим ты уже занимаешься.
- Ты мог бы присоединиться ко мне.
Нет, спасибо. Нет, меня бы убила
эта добропорядочность.
Хорошо.
- Но что тебе нужно?
- 100 фунтов, Чарльз.
Прости?
Субсидию.
От меня?
Почему?
Потому что теперь ты шишка
и можешь это заплатить.
И потому что я в долгах
и влюблен.
Не думал,
что последнее возможно.
Мне не нужна твоя философия.
Мне нужны твои деньги.
А что будет,
если не дам?
Я сделаю что-то очень,
очень подлое.
- А тебе бы хотелось, да?
- Конечно, раз ты так говоришь.
Перси, разве ты
не понимаешь?
Ты что, не видишь,
что я дал бы их тебе?
Все, что тебе нужно было сделать
–  попросить, и я бы дал тебе.
Почему ты просто
не попросил?
Потому что в жизни
все не так, Стрэнджер.
Ты же возьмешь чек?
Чарльз, ну что ты.
Ты знаешь, я доверяю тебе.
На этом мы простимся,
не так ли?
Поверь, я никогда больше
не омрачу твою судьбу.
Знаешь, ты был
так хорош там.
Даже прекрасен.
Великий человек.
Ты чуть
не убедил меня.
Почти.
Перси.
Все вы, пацифисты,
одинаковые.
Хорошо!
Хорошо.
- Это не он.
- Ладно, а кто тогда?
- Я сторож.
- Извини тогда.
Нам нельзя быть слишком…
Кто тебе это сделал?
Да кое-кто из сволочей
социалистов.
- Что происходит?
- Это дело полиции,
а не твое дело, так что
на всякий случай иди вон туда.
- Просто погуляй, ага? Подольше.
- До Борнмута и обратно. Давай.
Он идет.
Вот он.
Вот! И это, как говорят,
свободная страна!
Уйдите с дороги,
пожалуйста.
Вы не можете
так сделать!
Вы произвели такое
впечатление на митинге.
- Мне сказали.
- Очень благородное.
Упоминания героев войны,
Памятник Неизвестному солдату.
"Товарищи, напрасно
умершие на войне".
Трогательная дань.
Это все исключительно хорошо,
не так ли?
Уже многие считают,
что вы побеждаете.
- Это решат люди голосованием.
- К счастью, не совсем.
- То есть?
- Ох, ну,
на людей можно влиять,
мнения можно изменить.
Можно вспомнить прошлое. Изобличить.
Обнародовать.
Так что, боюсь, вам придется
устраниться от этих выборов
и исчезнуть
из общественной жизни.
Это великодушное
предложение.
Мне поручили сказать вам,
что если вы будете противиться,
другие варианты будут
гораздо разрушительнее.
Если честно, я считаю моих хозяев очень снисходительными.
Скажите,
вы видели его во время
своих странствий?
В военное время,
может быть?
Двое моих коллег давно
работают на вас?
Еще до того, как стали работать
с вами. Досадная история, да?
- Вы видели этого человека?
- И на кого вы работаете?
Перестаньте, играйте честно.
Я первый спросил.
В жизни его не видел.
На кого вы работаете?
Лжец.
- Я работаю на правительство.
- Не на консерваторов.
И что, если бы это было
правительство социалистов?
Я мечтами
не занимаюсь.
Нет.
Только
кошмарами.
Это заказное.
Кому мы должны?
- Фрэнк...
- Что это?
Давайте, Эдвин, возьмите слово.
похвалитесь, скажите все.
Встаньте,
молодой человек.
Поднимитесь и примите
наши самые добрые...
О, так вы уже
поднялись.
О, я не собирался быть...
- Все в порядке, сэр Джордан.
-