контроль.
И фильм лежит уже полностью
готовый к показу.
С таким вы ничего сделать не можете.
Его можно только выкрасть
и подложить вместо него другой.
Но это уже преступление...
Да... вот...
Господин фон Люптов и Эвелин
подготовили фильм,
который они хотят
пустить в эфир без цензуры.
Здесь вахта,
здесь вечерняя смена, дежурю я.
Вот аппаратная. Туда приносишь фильм.
- Я меняю копии.
Здесь редакция программы, вы ее
блокируете. Редактора отвлечем.
Изображение отвечает за изображение,
звук отвечает за звук.
Шефиню мы не вмешиваем.
Фильм может начинаться.
Хранилище. Вход воспрещен!
Суббота. Подходящий момент.
Да, ладно. Иду!
Другой фильм - пошел!
Подними регулятор.
Большинство зрителей и не заметили,
что пошел необъявленный фильм.
Помехи
Лени Пайкерт и ее сослуживцы
уволены без предупреждения.
"Один матрос объездил всю...
У него была девушка,
у которой не было...
Девушка за...
Кто был виноват?
Это сделал матрос со своим...
Жил-был один матрос,
он объездил всю...
У него была девушка,
у которой не было...
Девушка за...
Кто был виноват?
Это сделал матрос со своим..."
Чтобы не остаться без денег,
она возвращается в цирк.
Она придумывает несколько номеров,
в которых могут участвовать зрители.
Удержаться на осле, викторины,
качели и так далее.
Каждый, как может.
Тогда не так тяжело.
Господин фон Люптов спрашивает:
"Не считается ли наше
возвращение в цирк регрессом?"
Лени Пайкерт говорит: "Нет.
Раньше мы хотели жить цирком.
Теперь мы должны жить за счет него.
Чем поверхностнее цирк,
тем легче зарабатывать деньги.
Тем, что я хочу не более, чем я могу,
я приближаюсь к зрителю".
Еще раз, пожалуйста!
Лени нашла двух владельцев кафе,
согласных на 30-процентное
долевое участие.
Если бы я могла гарантировать
40000 марок, я могла бы заключить
договор.
Недостает лишь небольшой суммы.
Но эта парочка занята только собой.
Стойте наверху...
Зацепляются за углы.
Лени проверяет, какие животные
быстрее спускаются по желобу.
"Цирк, - говорит Шиллер, -
это порождение
колониально-империалистической эпохи."
Если в 1902 году в Дагомее
войска дрессировали местных негров,
можно считать сенсацией, если Дрездене
60 черных слонов из Дагомеи
съезжают с 10-метровой высоты
по желобу в бассейн с водой.
Пресса.
между вашей личностью и вашей идеей,
между тем, кто вы есть, и тем,
что вы представляете...
Я восхищаюсь вашей смелостью,
восхищаюсь...
вашим даром.
Это дар, когда у человека есть идеи,
и он уверенно пытается осуществить их.
Вы хотите использовать краны,
огромный желоб, бассейн, прожекторы...
И публика бессознательно клюнет?
Не было ли у вас какого-нибудь
события, которое повлияло на вас?
Лени пишет:
"После того, как я отомстила за отца,
создав лучший цирк,
я поняла, что лучшего цирка нет.
Я занялась просвещением и разработала
концепцию преобразования телевидения.
Так как я отправилось в бой
с малочисленной армией,
я вывела своих сотрудников
из телецентра.
Фон Люптов: "И что теперь?"
Лени: "Планомерное отступление".
Она изучает книгу
"Диалектика просвещения".
Страницы 308 и т.д.
"Генезис глупости.
Признаком интеллекта являются
рожки улитки
с ощупывающим зрением,
с помощью которых она,
если верить Мефистофелю,
различает и запахи.
Встретив препятствие,
рожки тотчас же втягиваются
в защищающую тело раковину,
вновь сливаясь воедино с целым,
и лишь с большой робостью отваживаются
вновь самостоятельно выглянуть наружу.
Если опасность все еще тут,
они вновь исчезают,
а интервал между
повторными попытками увеличивается.
Духовная жизнь
в начальный период бесконечно чутка.
Чувства улитки
зависимы от мускулов,
а мускулы становятся вялыми,
если стеснять их игру.
Физическое повреждение
калечит тело, страх - дух.
Изначально и то и другое
вовсе неотделимы друг от друга.
Более развитые животные обязаны
самим себе большей свободой,
их существование доказывает,
что однажды щупальца были
протянуты в новых направлениях
и не получили