годНЕВЕСТА БУБЕ...
Каждые две недели
я совершаю эту поездку...
и всякий раз мне не терпится
поскорей приехать.
Вместе со мной воспоминание о самых
счастливых минутах моей жизни.
Нет, я не изменила бы ни капли
из того, что сделала.
История моя полна горя,
но отнюдь не печали...
и мне приятно думать,
что она началась одним праздничным днем,
в июле 44 года.
Спасибо.
- Здесь живет Кастеллуччи?
- Да, но его нет дома.
- Он сегодня вернется?
- Конечно вернется, только поздно.
Тогда я его подожду.
- Вы его дочь?
- Да.
- А ваша мама дома?
- Нет.
Не найдется ли у вас нитки с иголкой?
Я бы зашил брюки, чтоб
не терять зря времени.
Заходите.
Что вы... Зачем это? Не стоит.
когда мы партизанили в горах,
то все делали сами.
Научились даже шить.
Встаньте сюда.
Я был другом покойного Сантэ.
Однажды он рассказал мне о вас...
но я думал, что вы...
в общем, вы не похожи друг на друга.
Еще бы... Я ведь ему не сестра.
Как же так?
А что же он мне тогда говорил?
- Он мой сводный брат.
- A-а...
Он был сыном моей матери.
Папа только усыновил его.
А для меня он был родным братом.
- Все.
- Спасибо.
Как вы узнали о его смерти?
Нам рассказал один знакомый,
он видел, как его забрали.
Но о том, что его расстреляли,
мы узнали много позже.
- А где мама?
- У нас гость.
Я был товарищем покойного Сантэ.
Рад познакомиться!
Хорошо, что ты зашел.
Мара, принеси лампу, ничего не видно.
Сидим без света.
Немцы, прежде чем удрать,
взорвали электростанцию.
Садись, что же ты?
- Выходит, ты был с ним в одном отряде?
- Да.
Мы всегда были вместе, даже в тот день
в Монтеспертоли, когда его увели.
- М-да... А ты сам откуда?
- Из Вольтерры.
Возвращаюсь домой...
мне было по пути, вот я и подумал.
- Спасибо тебе. На, выпей.
- Благодарю.
Все друзья Сантэ
для меня как сыновья.
Мой дом - их дом.
Будешь спать в комнате нашей Мары.
Мара, а ты пойдешь спать к Лилиане.
Как твое имя, сынок?
Артуро Капеллини,
но все меня называют Бубе.
- А как тебя называли в партизанах?
- Мститель.
Это моя жена, а это
товарищ нашего Сантэ.
Добрый вечер.
Не обижайся на нее. Для матери
потерять сына - тяжелый удар.
Для всех нас это был удар.
Ты уж извини, больше ничего нет.
Только по тарелке супа
да полстакана вина.
Таким обедом сыт не будешь. Богачи жрут...
мясо и цыплят, а мы бедняки
- варево из кислой капусты.
Да теперь к тому же без соли сидим,
не купишь даже на черном рынке.
Хлебнули мы горя,
но сейчас пришло наше время.
сбросили с себя фашистов.
Теперь осталось одно -
вырвать с корнем душителей,
что морят народ голодом,
чтобы следа от них не осталось.
- Что вы делаете?
- Вы испугались? Не заряжен.
Он меня несколько раз выручал.
Ведь с фашистами еще не покончено.
Вот пожалуйста, я дарю вам.
Шелк от парашюта.
Это вы везли для меня?
- Нравится?
- Очень. Сошью себе блузочку.
Ноги не держат, с утра ни разу не присел.
- За шелк - спасибо.
- Не стоит.
Я ждала его больше месяца.
Мне уже казалось,
что он никогда не вернется.
Может он и в самом деле
приезжал только для того,
чтобы рассказать о Сантэ,
а до меня ему не было никакого дела.
И мне еще больше захотелось его увидеть...
чтоб разгадать,
что у него было на уме.
Но Бубе не появлялся.
Мара, ты куда?
Никуда!
- Нет, ты уходишь!
- Никуда я не ухожу, замолчи, надоел.
- Привет, Мара. - Что это вы так рано с работы?
- Забастовка.
- Пойдешь с нами? -Не могу, мне надо сидеть
с Виничо, у него температура.
- Тогда впусти меня.
- Нет.
- Я же знаю, стариков нет дома!
- Ну и что из этого? -Я войду сам.
Не войдешь. Дверь заперта.
- Ты меня боишься?
- Тебя? Еще чего!
- Смотри, я пойду к Лилиане.
- Испугал! -Вот как?
- Еще пожалеешь, да поздно будет.
- Да я на тебя и смотреть не хочу.
Что ты делаешь, ведь больно!
Ты мне клялся, что не будешь...
разговаривать с Лилианой,
а я вас видела вместе.
- Она меньше ломается, чем ты.
- Зато косит на оба глаза!
Ну отопри мне дверь, ведь все равно
мы уже целовались.
Никто этого не знает.