с прокурором сформировали
поисковую группу.
Давай помузицируем.
Хассан понял,
что расследователь блефует,
но собирался
дать ему пожить подольше.
Теперь доступно всем.
Теперь доступно всем.
Эй... Слушай.
"Теперь доступно всем!
Тепло, воздух и еда."
"Огромные открытые пространства
для строительства и земледелия"
"Теле...Телетранспортация
непосредственно из всех основных городов"
"за смехотворную цену."
"Новые технологии дали возможность
подогреть Южный Полюс."
"Необъятная площадь, которая
была только снегом и льдом,"
"теперь - край зеленых лугов,
пасущегося скота и поющих птиц."
"Действуй сегодня,
пока еще не занята лучшая земля."
Что бы ему поверили,
нужны были лучшие доказательства.
Он знал, что ему скоро придется
вернуться вниз, в туннели.
Сначала, ему нужен был инструмент,
чтобы добыть реальные улики: камера.
Сначала, ему нужен был инструмент,
чтобы добыть реальные улики: камера.
Он держался подальше от своего офиса,
за которым наверное наблюдали.
Но было кое-что, чего они не знали -
бытовка отца.
Отец был исключительной личностью,
он построил себе "убежище разбойника"
у северной свалки.
Из подручного материала
он соорудил лачугу,
которая должна была все еще быть
здесь, под слоем отходов.
Я знаю, ты где-то здесь!
Папа! Мы никогда с тобой
по настоящему не говорили.
Папа, ты где?
Старый туннель был по-прежнему на месте.
Его всегда тянуло к потайным местам.
Иногда, изучая старые планы,
можно выявить заброшенные стоки
и другие проходы под зданиями.
Рядом с одним из
транспортационных центров Хассана,
находилась одна такая система туннелей.
У него были неприятные предчувствия...
И, конечно, существовала
опасность обвала сводов,
но он обладал почти безупречным
чувством прочности материалов.
Он чувствовал себя комфортно в туннелях,
и ощущал защиту, оказываемую
толстым слоем почвы и плиток.
-Какого черта ты здесь делаешь?
-Расследователь мертв.
-Что это значит?
-Что мне было делать?
Это здание - под моей ответственностью.
-Что это?
-Это для расследователя.
-Дай мне!
-Я - новый расследователь.
Я сказал, дай мне!
Я больной человек.
Мне нужна кровь, или я умру.
Доктор кормит одними обещаниями.
Расследователь...
У меня есть связи!
Мы могли бы... ты и я.
Это он. Расследователь!
Кладбище было там, где было всегда,
в силу древних обычаев
его уже забытых обитателей.
Свалка мусора расширялась,
вторгаясь на территорию могил.
Время, когда былое должно отступить
перед новой необходимостью.
Улика все еще была картинкой
на сетчатке его глаза.
Ему нужна была эмульсия Липмана для камеры,
хотя он знал, что она
не достаточно светочувствительна.
Как будто что-то, внутри него,
сопротивлялось рациональным поступкам.
Его местом назначения была комната в отеле,
в так называемом квартале удовольствий.
Он сомневался, насколько неподдельными
эти удовольствия были на самом деле.
Так как носы, как известно,
вырастают с приближением старости,
он думал, что возможно,
видит в зеркале себя в старости,
перед тем как отправиться на прогулку.
Есть что-то успокаивающее
в гостиничных номерах для анонимов.
Место для обретения
желанного душевного покоя.
Место для убийств, борьбы
и нервозного траха,
тем не менее, имело гипнотическое
спокойствие в своих комнатах.
Может потому, что в этот момент
он мог быть любым постояльцем.
Она должна была принести улики
в виде трех микроснимков.
Каждый - четверть миллиметра в диаметре.
Они должны быть надежно спрятаны,
а ее маскировка подойдет к
специфике этого номера в отеле.
Она должна была выглядеть шлюхой.
Передача должна
была произойти внутренне.
Он намазал свой конец магнитной жидкостью,
чтобы притянуть крупинки,
сделанные из тончайшего металла.
-Думаешь, ты сможешь?
-Дядя, я уже не ребенок.
Ты знаешь, слабое место
в моем сердце - это ты.
Позволь, я разберусь с этим по своему.
Доверься мне, дядя Хассан.
-Я здесь.
-Я очень долго жду.
Меня задержали. Прости.
Пустяки, малышка.
Ты желанна в любом