каким вы были до госпиталя.
И не узнает. Все, что может суд, -
это положиться на ваше слово.
Заседание суда откладывается.
Проблема с обвинителями заключается
в том, что они все молодые радикалы,
как Лоусон.
А Лоусон что, молодой радикал?
Ну, он был протеже самого Рузвельта.
Но ведь среди друзей у Рузвельта
были и не-радикалы?
Например?
- Уэнделл Уилки.
- Уилки.
Вы так представляете себе консерватора?
Кстати, Дэн, мне интересно,
к какой партии вы принадлежите?
Раз уж так, Кёртис, поясняю:
я непреклонный республиканец,
который считал и считает,
что Франклин Делано Рузвельт
- был великим человеком.
- Ну-ну, один из них...
Макс!
Это Макс Перкинс. Вы знакомы с ним?
Он работает в агентстве
"Юнайтед Пресс".
- Макс, какими судьбами?
- Я решил, что вы непременно
- что-нибудь выкинете!
- Да я еще и не выпил толком!
- Позвольте представить. Судья Айвз...
- Здравствуйте.
- и госпожа Айвз.
- Очень рада знакомству.
- Приятно познакомиться.
- Судья Хэйвуд, г-жа Бертольт.
- Мы уже знакомы.
- Да, мы встречались.
- Не хотите ли присоединиться к нам?
- С удовольствием.
- Пожалуйста, Макс, садитесь сюда.
- Благодарю вас.
Кстати, Макс, мне весьма понравилась
ваша статья о госпоже Бертольт.
Да это был просто репортаж.
Ее речь на суде в защиту мужа
была очень выразительной.
А вы собираетесь написать
что-либо о сегодняшних процессах?
Скажу вам честно, господин судья,
сейчас рассказы о нюрнбергских
процессах уже не выгорят.
- Что вы имеете в виду, господин Перкинс?
- Американской публике это безразлично.
Но ведь прошло всего два года,
как кончилась война!
То-то и оно.
- Пожалуйста, что вы будете?
- Спросите сначала у дам.
- Может быть, еще пива, Дэн?
- Спасибо, пива мне уже достаточно,
я бы попробовал что-нибудь другое.
Попробуйте местные вина -
Зонненберг или Швальбенвинкель.
- Зоннеберг или что?
- Швальбенвинкель.
Звучит неплохо.
Тогда Швальбенвинкель.
- Вы будете?
- Да, пожалуйста.
- Ну что, Макс, еще пива?
- Давайте.
Спасибо.
- Вы благополучно добрались тогда
до дома? - Да, я вам признательна.
Даже не знаю, что бы
я делала без машины.
Вы прекрасно говорите по-английски,
госпожа Бертольт.
Спасибо.
Мы с мужем три года прожили в Америке.
Я надеюсь, у вас будет возможность
осмотреть Нюрнберг.
Боюсь, что все, что я увижу, - это
дорога от дома до Дворца Правосудия.
Ну и какие-то места, которые имеют
непосредственное отношение к делу.
То, что связано с нацистами.
Вам стоит посмотреть другой Нюрнберг.
В Старом городе есть что посмотреть...
Наконец, музеи, которые мы
пытаемся восстанавливать.
Вот, кстати, концерт, фортепианный
концерт на следующей неделе
в старом оперном театре. Артур Райсс.
Он бежал от гитлеровского режима.
Теперь мы убедили его вернуться.
Это будет потрясающий концерт.
- Может быть, вам будет интересно пойти?
- Да, с удовольствием.
Я попрошу оставить для вас билет в кассе.
Я состою в попечительском совете.
- Благодарю вас, госпожа Бертольт.
- Не стоит.
У меня здесь особая миссия,
и господин Перкинс может это подтвердить.
Да? Какая?
Попытаться убедить вас, американцев,
что мы не все здесь чудовища.
- Добрый вечер, полковник.
- Полковник... Майор Раднитц.
Добрый вечер, госпожа Бертхольт.
- Надеюсь, вы извините меня.
- Но вы же только пришли.
Прошу прощения, но мне пора.
Приятно было познакомиться.
Если вы и правда захотите пойти,
я оставлю для вас билет на концерт.
Благодарю вас.
- Всего доброго.
- Всего хорошего.
- Всего доброго.
- Всего доброго, госпожа Бертольт.
Хмм.
Госпожа Бертхольт не горит желанием
общения со мной.
Я был обвинителем на процессе ее мужа.
Многие считают, что смертный приговор,
вынесенный генералу Бертольту,
теперь бы уже не прошел...
Ну конечно, есть такие.
Более того, я уверен, что есть даже те,
кто готов немедленно освободить
всех нюрнбергских подсудимых.
Всех! Ну, давайте...
Извините меня.
Я, ну...
Я, как вы уже смогли убедиться,
господа, кажется, хватил лишнего.