Снова ветер подул из далекой страны,
Словно грудь мне стрелой просквозили;
Что за горы знакомые в дымке видны,
Хутора и высокие шпили?
Это счастья былого утраченный дол,
Та страна, из которой когда-то
Я по залитой золотом тропке ушел
И куда больше нет мне возврата.
(А.Э. Хаусман, пер. Г. Кружкова)
Я встретил путника, он шел из стран далеких
И мне сказал: вдали, где вечность сторожит
Пустыни тишину, среди песков глубоких
Обломок статуи распавшейся лежит.
И сохранил слова обломок изваянья:
"Я - Озимандия, я - мощный царь царей!
Взгляните на мои великие деянья, Владыки
всех времен, всех стран и всех морей!"
Кругом нет ничего... Глубокое молчанье...
Пустыня мертвая... И небеса над ней...
(Перси Б. Шелли, пер. К.Бальмонта)
"Если бы Ливерпуля не было, его
следовало бы придумать" (Мирбах)
Мы любим место, которое ненавидим,
и ненавидим место, которое любим.
Мы покидаем то место, которое любим,
и всю жизнь пытаемся обрести его вновь.
Подойди ближе...
...и ты увидишь свои мечты.
Подойди ещё ближе... и увидишь мои.
Никакого мяса по пятницам.
Исповедь по субботам,
отпущение грехов
и служение Господу.
Месса по воскресеньям
и церковные праздники.
Несмотря на мое упорное благочестие,
откровение не снисходило на меня.
Никакой божественный бальзам
не врачевал мою душу.
Годы, проведённые в молитвах,
пропали впустую.
Если я буду молиться достаточно
долго, я буду прощен.
Если я буду прощён,
мне будет дарована цельность.
И всё, что мне будет нужно - это девушка.
Внезапно я осознал,
что всё это ложь.
Преданный рай.
Не было никакого бога, только сатана,
который шёл вслед за мной с ухмылкой,
говоря: "Я заполучу тебя в конце концов".
Tu es Petrus.
Ты - камень, Пит.
Здесь люди женились.
Здесь люди умирали и были похоронены.
В секуляризированных
католических церквях,
В которых теперь открылись рестораны,
такие же шикарные, как заграницей.
Теперь паства может есть и пить
в присутствии своего Господа,
который, без сомнения,
не одобрял подобного в Вавилоне.
Это счастье?
Это высшая ступень?
"Мы были такими же, как вы сейчас"
(Джеймс Джойс)
Отправляющиеся на кораблях в море,
производящие дела на больших водах,
видят дела Господа
и чудеса Его в пучине.
Anno Domini
"Вдали от глаз более счастливых классов,
нищета должна сама перебиваться,
как умеет" (Фридрих Энгельс)
Престон Норд-Энд 2 - Блэкпул 3
Эвертон 2 - Вест-Хэм Юнайтед 0
В медленные субботы,
когда футбол, как и жизнь, был всё
ещё раскрашен в чёрно-белые цвета,
и форма футболистов больше
походила на нижнее бельё.
Когда спорт ещё не был продажным.
Когда спортсмены умели и побеждать
и проигрывать с изяществом,
и никогда не били кулаком
воздух в знак победы.
Матч окончен, гороховый суп сварен,
мама зовёт на кухню;
мой старший брат слушает
результаты матчей
сидя перед радиоприёмником,
делает пометки в своём купоне,
в надежде выиграть миллионы.
"Accrington Stanley" -
"Sheffield Wednesday",
"Hamilton Academicals" -
"Queen of the South"
И в ещё более медленное воскресенье,
когда казалось, будто весь мир
слушает "Light Programme" по радио,
Кеннет Хорн, ровно в 2 часа дня
и задолго до отмены "Акта о
сексуальных правонарушениях",
нанёс визит двоим своим
"особенным" друзьям.
...Я получил рекомендации в
адвокатской конторе в Линкольн-Инн.
Табличка на двери гласила: Бона Лоу
("bona low" (слэнг.) - хороший закон)
Привет! Есть здесь кто-нибудь?
О, привет, я - Джулиан,
а это мой друг, Сэнди.
Я занимаюсь статьями и параграфами,
а он надевает адвокатскую мантию…
Ну, м-р Хорн, как же приятно снова
видеть Вашу хорошенькую мордашку.
Ну что, присмотрели кого-нибудь здесь?
Вы можете помочь мне?
Я допустил ошибку.
Да, все мы ошибаемся, дорогуша.
Это общеизвестно, Жюль.
- Вы возьмётесь за моё дело?
- Зависит от того, в чём оно состоит.
Мы посвящаем криминальной практике
большую часть нашего времени.
- Да, но не такой…
- O! Да он храбрец!
…Но карающий закон был каким угодно,
только