За что тебя арестовывать?
В клетку сажают волков,
а не баранов.
- Значит, ты вернулся.
- Как видишь. Тоска по родине.
Входи.
- Ты не рад меня видеть?
- Рад, конечно.
- Но это опасно.
- Для кого?
Для тебя.
Как мило, что ты печешься
о моей судьбе.
Кажется, ты обедал с легавыми?
А-а, комиссар Стан, он держит
меня за жабры уже 2 года.
с того дела в Нью-Йорке.
Он узнал,
что ты вернулся во Францию.
Теперь он будет носом землю
рыть, чтобы тебя поймать.
Именно поэтому, понимаешь,
я сказал, что боюсь за тебя.
Для такого человека, как ты, Сум,
лучше умереть не от страха.
4, 3, 2, 1, 0.
Вылезай.
- Уже началось?
- 15 минут назад, проходите.
Извините, господа.
Так, относительно ограбления
бронированного фургона.
Единственная информация,
которой мы располагаем,
исходит от полиции нравов.
Речь идет о банде цыган, юнцов,
которые мало связаны
с преступной средой.
Я использовал для этого всех
моих осведомителей.
Среда или нет, но их задержание -
вопрос нескольких недель.
Это мелкая сошка.
Если вы так думаете,
вы сильно удивитесь.
Я знаю только одного типа,
способного прикончить
сопровождающего как собаку.
Его имя Шнайдер.
Хватит! Вы рассказываете
нам о Шнайдере уже 2 года!
Вы что, бредите, или он управлял
операцией по спутнику, сидя в Каракасе?
А я вам скажу, что он сейчас
в Венесуэле, и возвращаться сюда,
чтобы закончить свои дни в тюрьме,
не собирается.
Господин Директор,
пусть господин Пеццоли...
продолжает заниматься
сутенерами и проститутками.
А делом об ограблении фургона
займусь я, если позволите.
Один, как всегда.
Г-н Стан, уясните, наконец, что
есть более научные методы
работы в полиции, помимо
пистолета за поясом в кобуре.
Я люблю вестерны,
но только в кино.
Ладно, осел.
Ну, не смешно?!
1-ый, вы меня слышите?
Наш друг выехал, серый "БМВ".
Говорит 2-ой, "БМВ" на улице Вернике
направляется к Порт Майо.
Наш друг возвращается еще в двумя,
садятся в "БМВ".
следуем за ними.
3-ий, прием.
Говорит 3-ий, шеф, что дальше?
Я на месте,
займусь им, следуйте за мной.
Сними с него наручники.
Что вы делали вчетвером
в машине с таким арсеналом?
Арсеналом? У меня был только П38,
а остальные - не знаю,
не спрашивал.
Из деликатности, наверное.
Мой коллега тебе мешает?
Хочешь, чтобы мы остались вдвоем?
Давай. Оставь нас, Эрик.
Я не сказал, что ваш коллега
мне мешает.
Всякий раз, когда хочешь
сделать признание,
здесь, как в любви, третий лишний.
Вот, фото на память.
Лионский Кредит,
бульвар Мажанта,
17 марта 85-го года,
Коммерческий банк Франции.
Опять ты на заднем сидении.
Филиал банка "Верне"
на улице Лафайет.
Великолепно, крупным планом,
но лицо немного напряжено.
Тебе бы улыбаться,
когда целишься.
- Это кто-то похожий на меня.
- Двойник.
Прекрасная идея для защиты.
С таким козырем твой адвокат
сможет защищать тебя
в кружевном воротничке
перед судом присяжных.
На нем берет, я их не ношу.
Ты пропал, Рене.
Ты направишься в тюрягу
и будешь долго играть гаммы
на решетке твоей камеры.
Не думаю, что твоя жена
будет ждать тебя 20 лет.
Таким терпением
обладают только матери.
Я же из социальной службы.
Знаешь, как я вижу твою перспективу?
Твое будущее - полное дерьмо,
Рене, малыш.
И куда вы клоните?
Ты не спрашиваешь себя, почему
мы разрешили тебе брать банки?
и не реагировали на это?
Ты не задаешь себе эти вопросы?
Ты находишь нормальным,
что мы неделями пасли твою банду,
и созерцали твою гнусную мордашку?
Шнайдер вернулся,
и ты это знаешь.
Я его больше не вижу, он больной,
колется, черт знает что творит.
И даже пришли Суматру ни за что.
Он опасен для всех.
Поэтому для тебя же будет лучше,
если ты мне скажешь, где он.
- Но я не могу.
- Послушай меня хорошенько,
Я 2 года ждал возвращения Шнайдера,
и я использую все
средства, что его взять.
Но я же говорю,
я его больше не вижу.
Я знаю, он ходит на дела с цыганами.
Он ненадежен, ему нельзя верить.
Я его не вижу,
и прекрасно себя чувствую.
Не уверен, Рене.
Ты