Доставлю им радость, а себе - развлечение.
"Она отдала ему красный цветок
девственности".
"Он молча принял её дар, без всякого
энтузиазма".
О, господи, какая несусветная чушь!
Он просто-напросто законченный болван,
этот Адам.
Хотя и чуть было не застрелился из-за меня.
А что если новую машину купить себе, а Эве
и Виктору оставить Мерседес, а?
Полечу-ка я самолётом в Париж, там и куплю
машину.
Дорога неблизкая, сидеть всё время за рулём.
Завтра же всерьёз займусь Равелем.
О, господи, до чего я обленилась!
Нельзя этого делать, нельзя.
Мама, что случилось? Я услышала крик,
побежала к тебе, а ты - здесь.
Прости, что разбудила. Приснился ужасный
сон.
- Что?
- Мне померещилось, что...
- что?
- Нет, нет, я уже не помню.
- Если хочешь, я побуду с тобой.
- Нет, зачем же, спасибо.
- Я одна посижу, успокоюсь. Иди ложись.
- Да? Ну, я пойду.
- Эва!
- Да, мама?
- Ты любишь меня?
- Ты же моя мать.
Это тоже ответ.
- А ты меня любишь?
- Ну, конечно, очень!
Нисколько.
Эва, милая, вспомни. Я отказалась от своей
карьеры, чтобы остаться с тобой и папой.
У тебя болела спина, и ты не могла сидеть
за роялем по 6 часов в день.
Тебе уже не пели дифирамбы, публика к тебе
охладела. Ты забыла?
Что ты говоришь?! Помилуй!
Уже и не знаю, что было хуже:
...когда ты жила дома, изображая жену и мать,
или когда ты уезжала на гастроли.
Но чем дальше, тем мне яснее, что ты сломала
жизнь и папе, и мне.
Неправда, дорогая. Нет, мы с папой были
счастливы.
Юзеф любил меня, и я была готова ради него
на всё.
Действительно. Ты предала его.
Не предавала я его! Я всегда была честна
и откровенна с папой!
Я влюбилась в Мартина и путешествовала
с ним полгода.
Думаешь, вся жизнь с ним была усыпана
розами?
Но между тем вечерами с папой сидела я.
Успокаивала его. Уговаривала, что, несмотря
ни на что, ты всё также любишь его.
И что скоро снова к нему вернёшься.
Я читала ему твои письма - длинные, полные
любви и юмора...
...в которых ты рассказывала о своём турне,
о наиболее интересных эпизодах.
Мы просиживали так долгие вечера и
перечитывали письма по два, по три раза.
Нам казалось, что лучше тебя нет никого
на свете.
Эва, ты меня ненавидишь.
Не знаю! Ничего не знаю!
Ты приехала так внезапно.
Я рада твоему приезду. Я сама тебя пригласила.
Внушила себе, что тебе плохо.
Запуталась, я запуталась!
Я думала, что повзрослела, что смогу трезво
оценить тебя, себя, болезнь Хелены.
И только сейчас поняла, как всё сложно.
Хелена...
Хелена?
Хелена, успокойся, проснись.
Проснулась?
Хорошо.
Я посижу с тобой. А ты спи. Спи.
Я была для тебя куклой в минуты досуга.
Когда я бывала больна или просто надоедала
тебе, ты отправляла меня к няне.
Ты запиралась у себя и работала.
И никто не смел тебе мешать.
Я стояла под дверью и слушала.
Когда ты делала перерывы, я приносила тебе
кофе...
...и только тогда убеждалась, что ты
действительно существуешь.
Ты вроде бы всегда была добра,
но ты словно витала в облаках.
Когда я тебя спрашивала о чём-нибудь,
ты почти никогда не отвечала.
Спасибо, милая.
Мама ужасно устала. Пойди лучше
погуляй в саду.
Ты была такой красивой, что мне тоже
хотелось быть красивой...
...хоть немного похожей на тебя.
Я безумно старалась тебе понравиться...
...но я была угловатая, глаза тусклые,
безбровая, нескладная, худая...
...руки слишком тонкие, ноги слишком
длинные.
Я самой себе была противна.
Однажды ты сказала: "Лучше бы ты родилась
мальчиком".
И засмеялась, чтобы не обидеть меня.
Но, конечно же, обидела.
И вот наступил день, когда я увидела: твои
чемоданы стоят внизу, у лестницы...
...а ты разговариваешь с кем-то по телефону
на незнакомом языке.
Я молила бога, чтобы что-нибудь помешало тебе
уехать. Но ты всё рано уезжала.
Обнимала меня, целовала в глаза, губы, снова
целовала, обнимала.
Смотрела на меня, улыбалась. От тебя так
удивительно пахло! Но запах был чужой.
И ты сама тоже была чужой.
Ты была уже в дороге, я для тебя больше
не существовала.
Мне