виду, если ты хочешь
обмануть девушку...
Да погоди ты про Наташу.
- Живка знает про письма?
- Я ничего не говорила.
- Значит, никто ничего не знает?
- Да все знают!
- Что знают?
- Но видела только я.
- А что ты видела?
- Машину и двух мужчин.
Ах, это... Я думал, в связи
с Наташей.
Его схватили, как вора.
Папа, ты что об этом думаешь?
Я ничего не видел,
ничего не слышал.
Сидели здесь вроде
по-человечески.
Он с Зийо уехал как бы
в командировку
и сказал: "Празднуйте,
будто я здесь".
- А ты с Зийо говорил?
- Нет.
А почему?
По мне, так лучше
все это забыть.
Смирно!
Вольно!
Смирно!
Направо!
Малик!
Вперед, марш!
- Отец не пишет?
- Нет.
- А почему траурная лента?
- Да так.
- Зачем ты ее носишь?
- Мама всех обошла.
Никто ничего не хочет
говорить. Это я назло.
В Сараево прошел парад
нашей армии -
гордости нашего народа
и силы нашей страны.
Вот идут прославившиеся в боях,
воспетые в песнях
части югославской армии.
- Что ты делаешь?
- Ничего.
А ну, сядь!
Мультики давай!
А ну-ка выходи!
Это представители
армии трудящихся,
улучшающих жизнь нашей страны,
души наших людей.
Ежедневно они куют
будущее страны.
Эти молодые люди всегда
готовы к новым заданиям.
Здравствуйте.
- Есть пленки для меня?
- Подожди минутку.
Опять пришел?
Что ты с ними делаешь,
ешь, что ли?
На месяц тебе хватит.
Вот плакат еще возьми.
Все, достаточно тебе на месяц.
Целуй.
- Что такое?
- Целуй, кому сказано.
- Ну, что такое?
- Ну, поцелуй!
Он жив!
Дорогой папа!
Мы все очень рады,
что ты нам написал
и что ты здоров.
Жаль только, что ты
не можешь сейчас приехать,
а должен работать
добровольцем на шахте.
Я сейчас пишу на доске,
которую ты мне подарил,
а потом мама перепишет
это в настоящее письмо.
Мы сможем приехать к тебе,
деньги у нас есть.
Мы продали ковер из большой
комнаты, как ты сказал.
А дяде Франьо жалко ковра, он сказал:
"Что же я теперь
выбивать буду?"
А мне он потом шепнул:
"Да будут еще у Меши ковры,
будет что выбивать".
Я отдал маме все
заработанные деньги,
на которые хотел купить мяч.
Так что не бойся, папа,
мы обязательно приедем.
Жди нас 21 апреля,
как ты нам написал.
Я очень люблю тебя,
твой Малик.
Все на выход!
Стройся!
Подняли инструменты!
Направо! Шагом марш!
Липница!
- Что они с тобой сделали?
- Да ничего, старею.
Что-то ты не вырос
и не поправился.
Сена, я просил тебя
привезти Малика,
а ты привезла какую-то плаксу.
Это он от радости.
Спокойной ночи.
А это что такое?
Он стал ходить во сне.
Полгода назад я сидела, шила,
смотрю, а его нет.
- А почему колокольчик?
- Так спокойнее.
Ты узнал, в чем ты виноват?
Брата спроси.
Я спрашивала.
И что он сказал?
Сказал заниматься
своими делами.
Он женился на этой летчице.
- Анкице?
- Да.
Ходит по дому с голой
задницей.
Можешь и у нее спросить.
Нет, лучше не спрашивай,
нужно все забыть.
- Сколько тебе еще тут быть?
- Не знаю.
Ничего не знаю.
- Расскажи о чем-нибудь.
- О чем?
Как там Сараево?
Как в песне поется:
"Там ли стоит Сараево?"
Сена!
Сена!
Ну что? Почему ты не спишь?
Вы там разговариваете,
а мне молчать, да?
Почему ты не уснул?
Мама, ну можно мне к вам?
Давай я с тобой посижу,
пока ты не уснешь.
Спи.
Раз, два, три, старт!
Хорошо.
Теперь еще быстрее.
Раз, два...
Подождите немного.
Мам, почему мы сюда пришли?
Мне нужно поговорить
с этой тетей.
Раз, два, три, старт!
Хорошо, отдыхайте, перемена.
Здравствуй, Сена.
Как дела?
Ты так вырос!
Конфетку хочешь?
Сядь здесь.
- Как ты?
- Хорошо.
Я ездила к Меше.
Как он?
Когда вернется?
Он сказал у тебя спросить.
У меня?
А мне откуда знать?
Не знаешь, значит?
Да все ты знаешь, шлюха!
Все ты знаешь!
Ты у меня дома получишь!
Знаешь, за что?
Знаю.
Мне было очень жаль,
когда умер папа Ёжи,
я вспомнил своего папу.
Но я увидел, что никто
не плакал и перестал жалеть.
А Ёжа сказал мне, что его папа
умер не по-настоящему.
А тетя Йованка сказала
моей маме:
"Сена, мой Владо умер.
Я так устала