мне.
И скоро не останется ничего,
кроме наших ужасных масок,
которые противостоят реальности
среди плевков и человеческих
экскрементов.
Мораль? Нужна бутылка.
На треть она заполняется песком.
Стоп!
На палец - порошком из мыла.
Стоп!
Затем - водка "Маяковский".
Стоп!
Затем берется вата.
Вата пропитывается жиром.
Препятствует проникновению воздуха.
Последняя операция - пробка
и бикфордов шнур.
Поджигается бикфордов шнур.
Взрывается один раз из пяти.
Взрывается один раз из пяти.
Взрывается один раз из пяти.
Мы - за радость.
За симпатию.
За счастье.
37, 38, 32, 52, 89,
37, 47, 80.
В мой кабинет.
Увидимся, Филиппи.
Здравствуйте, профессор Джакоббе.
Здравствуйте, но меня нет дома,
я читаю лекции в Академии.
Скажите... как идут лекции?
- Хорошо, очень хорошо.
- А как Артур?
Прекрасно. Он уехал в Мексику.
Вы это уже делали.
Нужно признать, что сегодня мы живем
в эпоху упадка жидких моющих средств.
Потребитель стал осторожным
и подозрительным.
Он неосознанно стал неким подобием
огня, пожирающего предметы.
Хлор и аммиак вызывают
необратимые изменения материи.
Аммиачные жидкости разрушают
грязь, убивают ее.
Но... Spash, например,
или подобные продукты...
Стиральные порошки
совершенно не разрушают.
- Вы устали. - Совершенно нет.
- Но у вас усталое лицо.
- Это видно.
- Нет... нет-нет.
Я говорила, что стиральные
порошки не разрушают.
Наоборот, они избавляют предмет
от состояния временного
несовершенства, не травмируя его.
Стиральные порошки не убивают грязь,
они изгоняют ее. Для нас, друзей
стиральных порошков, грязь - мелкий враг,
дьяволенок, который на высоко поднятых
ножках убегает с простыни,
напуганный грозным мстителем Spash.
В заключение... в заключение...
В заключение.
Хлор и аммиак - это инструменты войны.
А известно, что все войны слепы.
У стиральных порошков же
функция другая.
Они осуществляют
избирательное действие.
Не как военные, а как полиция.
Spash удаляет, не убивая.
Но реклама - это фашистский инструмент.
И вы служите фашизму.
Не понимаю почему?
Вы пользуетесь всеми этими
моющими средствами?
Да!
Но я пользуюсь и телевизором.
Сколько у вас телевизоров?
Два. Один цветной и один черно-белый.
Но цветного телевидения еще нет.
Нет? А я вижу в цвете.
Вы живете с родителями?
- Я продаю моющие средства.
- Вы замужем? - Нет!
Нет.
Вам не нравится брак?
Нет!
Вы не хотели бы иметь детей?
- Нет!
- Почему?
Что вы думаете о любви?
Это нечто грязное.
69 вам говорит что-нибудь?
69? Нет.
Что это?
В 69-м произойдут важные события,
которые изменят мир.
Сделают его более чистым.
Вы знаете хозяев,
на которых работаете?
- Нет.
- Вам не хочется узнать, кто они?
Я уверена, что они люди чистые.
Почему?
Пф, почему...
Думаете, они пользуются
своими моющими средствами?
Моющими средствами - да,
но не аммиачными жидкостями.
Когда вы ходите по домам, вы продаете
больше мужчинам или женщинам?
Мужчинам.
А что вы делаете, когда отказываются?
Не отказываются никогда.
Почему?
Так что вы делаете с мужчинами?
Делаю вот так!
- Делаю вот так и вот так. - Можно сказать,
что свобода всегда черна... - И вот так!
- ...и ее путают со свободой секса,
которая еще чернее. - И вот так!
Яд театра разлит по социальному обществу,
разлагает его, как говорит Святой Августин.
Яд театра разлит по социальному обществу,
разлагает его, как говорит Святой Августин.
Но это яд, обладающий эффектом чумы.
Это бич мстителя.
Спасительная эпидемия.
Что я могу для вас сделать?
Это первый человек,
который видел нас вместе.
Да!
Этого больше не должно случиться.
Да!
Куда же он мог уйти?
- Джакоббе!
- Кто там?
Нет-нет-нет. Только без шуток, ладно?
- Это я!
- Кто "я"?
Я! А кого ты ждал?
Да где ты?
Какая тебе разница?
Как ты можешь спать в такую грозу?
Но... Я не понимаю!
Ты не боишься спать?
Извини, как ты хочешь, чтобы кто-то,
кто спит, боялся спать, если он спит!
- Джакоббе!
- Да?
Только не говори,
что ты еще в постели.
Пф... А где я, по-