сказала сыну: мы патриоты!
Ни один твой холст не должен
быть увезен за рубеж.
Вот это все должно остаться здесь
как историческая ценность.
- Мам, ну что ты говоришь, ну?
- Я знаю, что я говорю.
Потом, в один прекрасный день
я читаю в газетах
что еще один умный человек решил
построить Ново-Кировский проспект
и для этого сломать Домняковку.
Тогда я сказала сыну:
иди на Домняковку и рисуй!
Рисуй быстро,
пока они не взяли встречный план
не перевыполнили его
и не сломали все досрочно.
- Мама, что ты говоришь.
- Я знаю что.
Ломать легче, чем строить.
Это знает ребенок.
Поэтому ты должен работать,
работать день и ночь.
А если б у тебя был план реконструкции
Москвы, ты мог бы сделать все загодя.
В наше время художник не может
работать стихийно.
Нужно знать, что увековечивать.
Вечное не терпит поспешности.
Ну почему вы думаете, что на этот район
будет такой же спрос, как и на Старый Арбат?
- Все-таки в архитектурном отношении...
- Вы знаете какие дома были
на Домняковке до революции?
- До революции - нет.
- Я надеюсь.
Там были дома свиданий.
Зачем таким домам красота снаружи?
А зачем дяде Коле рисовать это уродство?
Во-первых, не рисовать, а отображать.
А во-вторых это не уродство.
Это проклятое прошлое. Прошлое есть у всех:
у людей, у городов, какое бы оно ни было.
- Мамочка, ну что ты говоришь?
- Я знаю, что я говорю.
Вот вы, например, ведь вы уже
были замужем?
- Ну и что?
- Вот я и говорю: ну и что?
У каждого есть прошлое.
Мамочка, ты у меня такая красивая.
И я такая счастливя,
что ты такая счастливая.
- Посмотри, как у меня сзади прическа.
- Хорошо.
Галина Аркадьевна, где вы?
Я здесь, мой дорогой.
Галина Аркадьевна,
у меня здесь такое дело...
- Дело?
- Да.
Я вас слушаю.
Галина Аркадьевна, вот тут у меня
не сходится коэффициент.
Получается так,
то у нас вроде как перерасход.
Галина Аркадьевна, ну так я пойду?
- Ну как ваш малыш?
- Ой, не знаю, что и делать с ним.
Представляете, он мне вчера заявляет
мама, а у меня есть свое
собственное мнение.
Скажи пожалуйста, собственное!
- До завтра.
- До завтра.
Может в расчете где ошибка? Посмотрите.
- Завтра.
- Это надо сделать сегодня.
Рабочий день закончился, все завтра.
Ну вы теперь стали прямо как охрана труда.
Шесть ноль-ноль и вас прямо
как тайфун выносит.
Дорогой мой, работать надо только
в рабочее время.
Оно ведь так и называется - рабочее.
Но иногда ведь не успеваешь,
разве не бывает?
Бывает. Значит мы с вами плохо
работали в течении дня. Ясно?
Ну вы... Вы раньше совсем
по-другому считали.
И сами тут сидели и другим жить не давали.
- Трошкин, раньше я кем была?
- Кем?
Теща. А теперь я - невестка.
Улавливаете разницу?
Галина Аркадьевна, вы все-таки
должны остаться.
Трошкин, кем вы здесь работаете?
- Я работаю вашим заместителем.
- Ну так вот садитесь и замещайте меня.
А что, кто-нибудь заваривал чай?
Конечно. Галочка.
Холодный.
Ну Галочка только что заваривала.
Вначале надо было чайник
ополоснуть кипятком.
- Галочка ополаскивала.
- Да?
- Интересно, откуда ты об этом знаешь?
- Как откуда? Я сам видел.
Твой отец, между прочим, никогда не
мотался на кухне. Это не мужское дело.
- Кстати, это мужское дело.
- Да, если у мужчины нет других дел.
Мужчина должен работать.
Все остальное в доме - это дело женщины.
А если женщина работает,
что должен делать мужчина?
Стараться не стать женщиной.
В доме не может быть две главы.
По-моему, ты не справедлива, ма.
В современной семье тот кто работает -
сам себе голова.
Не знаю. Странно все это.
У нас было не так.
- Благодарю.
- Пожалуйста.
По-моему ты не права, ма.
- Зинуля, привет.
- Привет.
- Здоровье?
- Нормально.
План перевыполняем? Целую ручки.
Эдик, нам нужны две тети.
Пароль давно сменился. Мы говорим о
кофточках. Размер - это метраж.
Ой, Эдик! Разве я могу в моем
возрасте переучиваться?
- А в моем?
- Ой, какой кошмар. Ну хорошо, я попробую.
Нам нужны две кофточки, в одном районе.
- Чтобы кухня...
- Тихо.