использовал его
чтобы доносить до вас информацию.
- Что?
- Николай не способен был на это.
Он страдание на себя готов принять по своим
религиозным предубеждениям.
Но рано или поздно, страх возьмет над ним вверх,
и тогда он все будет отрицать.
- Вы... Вы все еще в поисках?
- О, сомневаюсь.
Николай не наш человек.
Кто же?
Вы.
Вы убийца.
Вы снова играете в свои игры, не так ли?
Если я виновен, почему бы вам просто не упрятать меня
в тюрьму?
О, я так и сделаю, сударь.
Но не в этом дело.
Дело в том, что вам следует сделать.
Учинить явку с повинной.
Это почему?
Потому что это смягчит ваше положение.
Вы не безнадежный преступник.
У вас впереди еще жизнь.
И вы можете смотреть наперед.
В общем-то, приходите.
Приходите и увидете, что так будет совсем
иначе.
Клянусь Богом.
Я не хочу снисхождения.
Мы просто тут вдвоем перешептываемся.
Вот все, что мы делаем.
Знаете, я до сих пор не возьму в толк, что
вы за человек.
Посмотрим, как все выйдет, а?
- Что если я сбегу?
- Вы не сбежите.
После всего, вы не верите в свою теорию.
Теперь.
Так с чем же вы сбежите?
Кроме того, побег - дело одинокое.
А правда в том, что
вам не обойтись без нас.
- Я снова появился.
- Разумеется, да.
Вы хотели домой.
Вы и сейчас хотели.
Я скучаю по дому.
То не признание.
Тогда, в ваше свободное время.
Но прежде, чем я уйду, я прошу вас об одной
милости.
Это щекотливая просьбица.
Если вам охота покончить с этим как-то иначе,
ну...
руки на себя наложить, пожалуйста оставьте записку.
Если не возражаете, краткую и обстоятельную.
И не забудьте упомянуть о том, где драгоценности.
Это было бы очень благородно с вашей стороны.
Удачи... сударь.
Через ту дверь квартира хозяйки, госпожи Ресслих.
Мне вас познакомить?
Видите дверь, что заперта там?
На другой стороне комната Сони.
Так близко, что можно все услышать.
Это, когда они сидели и говорили.
2 дня назад.
Я слышала об этом ранее. Это всего лишь слухи,
пустые разговоры.
Я услышал, как эти слова сорвались с его уст.
- Я вам не верю.
- Тогда зачем вы здесь?
Продолжайте. Говорите.
Это что-то вроде закона какой-то теории, кою
он обнаружил,
что смог бы создавать свой собственный закон.
Что ему было позволено переступить через
кого-либо.
Он ссылался на Наполеона.
Когда он ударил топором ее по голове, он был
разумным человеком.
Но после того, как он высек ей череп, он
был уже не так уверен.
Особенно, когда он должен был еще убить
и Лизавету.
Вы знаете об этой теории? Ну?
- Разумихин показал мне.
- Показал что?
Статью моего брата, что в журнале была
напечатана.
Почему дверь заперта?
Послушайте, присядьте. Мы обсудим, как можно
будет помочь вашему брату.
- Когда вы закрыли ее?
- У меня есть деньги, друзья.
Я отправлю его за границу. Достану ему паспорт,
который ему нужен.
Мы бы смогли отправиться в Америку. Вы и я, ваша матушка.
Я люблю вас.
Не допустите того, чтобы я впал в отчаяние.
Отворите! Отворите!
Я все сделаю, Дуня.
Не смотрите на меня так. Разве вы не сознаете, что
так вы убиваете меня?
О, Боже мой.
Кто-нибудь! Кто-нибудь!
Там никого нет.
Хозяйка ушла. Вы попусту растрачиваете свои силы.
Отдайте мне ключ.
С какой это стати девушка пошла одна к одинокому
человеку на квартиру?
Какого будет вашего объяснение?
Вам придется предать своего брата.
Вот, что бы не случилось, мне нечего бояться,
и я, к тому же, сильней вас.
- Вы чудовище.
- Как пожелаете.
Впрочем, я говорил только предположительно.
Послушайте, я пойду и сяду туда,
пока вы все обдумаете.
Судьбы вашего брата и матери
в ваших руках.
О, понятно.
Разве он не принадлежал мне когда-то?
Нет. Он жены моей.
- Вы убили ее, а я убью вас.
- Я ведь взволновал вас однажды, не так ли?
- Никогда.
- Да.
Вы почти мне поддались, помните?
Тем вечером, в саду,
когда соловей еще свистал.
- Лжец.
- Разве?
Что-ж, тогда стреляйте. Если это неправда,
стреляйте.
Вы горите, словно пуля. Красиво.
Сорвите весь пыл, что все в себе
носите.
Пристрелите меня.
Вы меня не