знаете?
Воистину нет предела
человеческой наглости.
Откуда мне знать.
Ведь я только что пришел.
Мы говорили с ней утром
и я понятия не имел,
что она собирается переезжать.
Она не собиралась, но в жизни
бывают неприятные сюрпризы.
Вы так говорите,
словно бы я виноват.
А вы утверждаете, что
ни в чем не виноваты?
Ничего я не утверждаю.
Я только поговорил
с ней. Ну поцеловал.
Не хотите же вы сказать,
что она решила съехать
из-за одного поцелуя?
Ах.
В конце концов, она...
Она светская женщина,
работает в ночном клубе.
На что вы намекаете?
Ни на что.
Но ведь она же уже не маленькая.
Наверняка ее и раньше целовали.
Вы с этим согласны?
Значит, об этом надо
кричать на всю улицу?
Вот черт. Э-э-э.
Еще чертыхается...
Вечно все шишки на меня
сыплются, а я ни сном, ни духом.
Мне вам больше нечего
сказать, спросите свою совесть.
Нет уж, позвольте,
у меня совесть чиста.
Между прочим, Марика поселилась
у фрау Грубах раньше вас.
У нее большая, хорошая комната,
а у меня темно, холодно,
сыро, одним словом все неудобства.
Так зачем же она к вам переезжает?
Ну, знаете, пусть я калека, но я
не стану терпеть ваши оскорбления.
Вы можете кричать на
свою стерву-хозяйку.
Погодите, вы, вы хотите сказать?
Черт, как поздно и я не
успею переодеться к приему.
Но вы просто обязаны
сказать мне правду.
Неужели фрау Грубах ее выгнала?
Ну вот, а говорите
ни сном, ни духом.
Да, она позволила себе неуместное
замечание в адрес фрейлейн Бюрстнер,
мне это не понравилось, и я без
околичностей указал фрау Грубах
на неуместность
подобных замечаний.
Стало быть она просто
вышвырнула ее на улицу?
Послушайте фрейлейн...
Фрау...
Простите, мой господин.
Послушайте, у меня к вам записка.
- Не может быть.
- Нет, может.
Нет, не может.
- От одной дамы.
- Где?
Кажется, этот человек ожидает вас.
Господин К.
Пройдемте, господин К.
Мы изо всех сил
старались не вмешиваться
в нормальное течение вашей жизни.
К примеру, не заставили вас
брать внеочередной отпуск.
Устроили так, чтобы допросы
проходили во внерабочее время,
чтобы не нарушать
ваш обычный ритм жизни.
Пожалуйста, к свету, господин К.
Кто они такие?
Вы едва ли знаете, где
заседает следственная комиссия.
Разумеется, не знаю.
Я выписал вам повестку,
а чтобы вы не заблудились,
на обороте нарисовал план.
Благодарю.
Предъявите сразу же по прибытии.
- Это когда?
- Немедленно.
Сегодня?
Надеюсь, вы без
труда найдете дорогу.
Даже если заплутаюсь, вот
эти двое меня вмиг направят.
Это, в каком же смысле?
Так ведь им приказано следить
за всеми моими перемещениями.
Нет.
Нет у них такого приказа.
Это не входит в их обязанности.
Туда, прямо.
Я закрою за вами.
Больше никому входить не велено.
Вы должны были явиться
ровно час и пять минут назад.
Чтобы эти опоздания
больше не повторялись.
Залезайте, пожалуйста.
Вы маляр?
Нет.
Вопрос следователя, не маляр ли я,
вполне типичен для так называемого
процесса, начатого против меня.
Протоколы следователя только
подтверждают мою правоту.
Вот он, протокол дознания.
Что со мной произошло,
не так уж важно.
Но думаю, нечто подобное
происходит и с другими.
Я должен вступиться не столько
за себя, сколько за них.
Поддерживаю.
Судя по словам следователя,
у них, видимо, был приказ
арестовать какого-нибудь маляра,
столь же невинного, как и я.
Стражи, что явились за
мной, вымогали у меня взятку,
зарились на мое белье и платье.
Поверьте, мне было нелегко
сохранить спокойствие,
но я просто спросил,
за что меня арестовали.
И каков был ответ мнимого
инспектора, будь он здесь,
ему пришлось бы
подтвердить мои показания.
Он ответил: "Да ни за что".
И арестовал меня, только и всего.
Я вижу, следователь подает
знаки кому-то среди публики.
Не знаю, что это - сигнал к
аплодисментам или молчанию,
но я во всеуслышание заявляю, он
может обращаться к своим агентам
в открытую, а не исподтишка.
Пусть прикажет или молчать,
или все, что ему угодно.
Может ли быть сомнение
в том, что