сомневаются, - бедны.
Не поддавайся моему влиянию.
Ты должен сам принять решение.
- В случае неудачи мы попадём в тюрьму.
- Но то, как ты живёшь сейчас, разве это не тюрьма?
В своей маленькой серой комнатке,
со своей работой и серой жизнью.
Верно, я - никто.
Я всю жизнь считал чужие деньги.
Хотя я был умнее их, лучше их...
Но где моя доля?
Где доля Лео Блума?
Я хочу... Я хочу...
Всё, что я видел в кино!
Я, Лео Блум, хочу этого!
И я добьюсь этого, клянусь Богом.
Да, я - Лео Блум.
Я - это я, и я могу делать всё, что хочу.
Я завоюю мир. Я - Лео Блум!
"Бялысток и Блум.
Театральные продюсеры".
Макс, пора заканчивать.
Я уже не понимаю, что я читаю.
Читай, мы должны найти худшую пьесу
всех времён и народов.
"Однажды утром Грегор Замза
проснулся и обнаружил,...
...что превратился
в отвратительное насекомое. "
Нет, это слишком хорошо.
Погоди-ка, погоди...
Я это уже читал.
Я с самого утра читаю пьесы.
Я больше не могу.
Это слишком для меня.
Нужно смотреть правде в глаза:
мы её никогда не найдём.
Мы никогда её не найдём.
Мы никогда её не найдём...
Лео, ты чуешь это? Ты видишь это?
Потрогай её.
- Что это такое?
- Это золото. Это настоящее, чистое золото.
Это главная жила.
Главная золотоносная жила. Целуй её.
- Неужели ты нашёл провальную пьесу?
- Это ещё мягко сказано.
Это просто катастрофа, это кусок дерьма,
полный провал, дерзость и кощунство.
И это означает независимость,
домик в деревне,...
...Роллс-ройс, Бентли, вино,
женщин и ликование.
"Весна Гитлера".
Комедия с Адольфом и Евой.
- Это любовное письмо Гитлеру.
- Пьеса не продержится и недели.
Ты шутишь. Пьеса дойдёт,
самое большее, до 4-ой страницы.
- Кто её написал?
- Читай, читай.
Франц Либкинд.
Вест Джен стрит, 100.
Это тут.
- Вы к кому?
- Что вы сказали?
К кому вы? Сюда никто не заходит,
пока не скажет мне, к кому он идёт.
Мой муж раньше работал тут консьержем.
Он умер, и теперь я тут - консьерж.
- Нам нужен Франц Либкинд.
- А-а, этот немец.
- Это на самом верху, квартира 2З.
- Спасибо.
Но вряд ли вы его там найдёте. Скорее
всего, он на крыше, со своими птицами.
Он держит голубей.
Грязных, вонючих,
отвратительных голубей.
Раньше можно было сидеть на ступеньках
и греться на солнце, а теперь - нет.
Вы понимаете, о чём я говорю?
Да, конечно, мы поняли Вас.
Большое спасибо, мадам.
Я не "мадам", я - консьерж.
Вот он.
- Он носит стальной шлем.
- Не говори ему ничего обидного. Нам нужна пьеса.
- Франц Либкинд!
- Я никогда не был нацистом!
Я только выполнял приказы. Почему меня
преследуют? У меня документы в порядке.
Я люблю свою новую родину.
- Что вам нужно от меня?
- Успокойтесь, господин Либкинд.
Мы не из правительства. Мы хотим
поговорить с Вами о Вашей пьесе.
Вы имеете в виду "Весна...",
дальше сами знаете. Зачем она вам?
Она нам понравилась.
Мы хотим поставить её на Бродвее.
О-о, на Бродвее.
О-о, друзья мои!
- о, моя мечта! Это невероятно. Я не могу в это
поверить! Я должен сказать об этом птицам.
О, дети мои. Птицы мои, слышите!?
Отто, Берта, Хайнц, Ханс, Вольфганг!
Вы слышали?
Мы обелим имя нашего фюрера.
Господин Либкинд, Вас услышат.
Верно, это не самое подходящее место.
Идёмте в мою квартиру.
По такому поводу
следует выпить шнапса.
Не многие люди знали о том,...
...что фюрер был великолепным танцором.
Неужели? Никогда бы не подумал.
Это потому, что Вы купились
на эту проклятую пропаганду!
Эту наглую ложь! Эту наглую ложь!
Никто не говорит плохого о Черчилле.
Все только говорят о победе с "Винни".
Меня тошнит от Черчилля,
с его сигарами, брэнди и картинами.
Гитлер, - вот настоящий художник.
За пол-дня он мог покрасить квартиру!
Черчилль...он даже не мог выговорить
слово "нация", он говорил "нарциссы".
Мы не были никакими нарциссами,
мы были нацистами.
- Черчилль!
- Именно об этом...
Дайте мне договорить!
Я хочу сказать вам это прямо в лицо:
Гитлер выглядел лучше, чем Черчилль.
Он и одевался намного лучше!
У Гитлера волосы были гуще, и коричневые