Какое мне неведомое горе
со мной знакомства ищет?
Милый сын, уж слишком ты с невзгодами сдружился.
Суд герцога свершен. Узнай решенье.
Оно страшнее Страшного суда?
Нет! Герцога был мягок приговор.
Не к смерти ты приговорен - к изнанью.
К изгнанью?
Нет, о нет, будь милосерден! Скажи, что к смерти.
Но ты же изгнан только из Вероны.
Смирись. Ведь мир велик, разнообразен.
Но мира нет за стенами Вероны.
Чистилище там,
пытка, самый ад!
Изгнав отсюда, этим изгоняет
из мира он меня, а это - смерть!
Изгнанье - ложное названье смерти.
Изгнаньем называя смерть, ты рубишь
Мне голову секирой золотой.
смотря с улыбкой на удар смертельный.
О смертный грех! Что за неблагодарность!
Твою вину закон карает смертью.
Но добрый герцог отстранил закон,
и слово "смерть" он обратил в "изгнанье".
Вот милость. Ты ж ее не хочешь видеть.
Нет, казнь - не милость!
Небеса мои - там, где Джульетта.
Каждый пес, иль кошка,
иль мышт презренная, любая тварь
Здесь может жить в раю - Джульетту видеть;
Один Ромео - нет!
Любая муха достойнее, счастливей, чем Ромео.
Она касаться может без помехи
Руки Джульетты - чуда белизны.
Иль красть блаженство рая с милых уст,
Ромео - нет! свобода ей дана, а он изгнанник.
И говоришь ты, что не смерть - изгнанье?
И не нашел ужаснее ты яда, ножа острей, орудья смертоносней,
изгнанья, чтоб убить меня!
Изгнанье!
Твердят то слово грешники, стеная в аду!
Ты, исповедник, мой отец духовный,
прощающий грехи, мой друг давнишний,
И ты - меня убил, сказав "изгнанье".
Да выслушай, безумец ты влюбленный...
Ты об изгнанье будешь говорить!
Против него я дам тебе оружье.
В несчастьях философия - целебный
Бальзам: она утешит, хоть ты изгнан.
Вновь это слово - "изгнан"! О, к чертям
Всю философию! Она не может создать Джульетту,
передвинуть город иль уничтожить этот приговор.
Так что в ней пользы? Даром слов не трать.
О, вижу я, что все безумцы глухи.
Как им не быть, коль слепы мудрецы?
Давай твое обсудим положенье.
Как можем мы с тобою говорить,
о том, чего ты чувствовать не можешь?
Будь молод ты как я, влюблен в Джульетту,
обвенчан с ней, убийцей будь Тибальта,
Люби как я, будь изгнан навсегда, -
Тогда ты мог бы говорить об этом,
Рвать волосы, как я, и падать наземь,
чтобы могилу вымерять свою!
Встань, там стучат. Ромео, милый, спрячься.
Не спрячусь! Разве паром горьких вздохов
укроюсь, как туманом, от людей.
Ты слышишь, как стучат? -Ромео, встань!
Тебя захватят.
Подождите!
Встань же! Беги в молельню!
Слышу!
Божья воля! Что за упрямство!
Я иду, иду!
Кто так стучит? Кто там? Чего вам надо?
Впустите - так узнаете.
Джульетта меня прислала.
- В добрый час. Войдите.
Отец, святой отец, скажите мне,
Где, где супруг синьоры? Где Ромео?
Здесь, на полу. Он пьян от слез своих.
Ох, точно так же, как моя синьора. Точь-в-точь она.
О, горькое согласье! О сходство грустное!
Вот так лежит,
вопит и плачет, плачет и вопит -
Ну, встаньте, встаньте,
будьте же мужчиной!
Хоть для Джульетты, для нее, вставайте.
Зачем уж так в отчаянье впадать?
Кормилица!
Ох, ох, синьор,
ну что ж, смерть - наш удел.
Сказала ты - Джульетта? Что же с нею?
Она меня убийцею считает?
Я запятнал в расцвете наше счастье
родной ей кровью?
Где она, и что
супруга тайная моя о нашей
любви, навек погибшей, говорит?
Да ничего она не говорит,
а только плачет, плачет;
на кровати лежит пластом, вдруг вскочит, начинает
Тибальта звать иль закричит "Ромео!"
И упадет опять.
О, это имя подобно выстрелу смертельной пули,
ее убило так же, как вот эта проклятая рука
- ее родного!
О мой отец, скажи мне,
где поместилось в моем презренном теле это имя
Чтоб мне разрушить гнусное жилье!
Стой, удержи отчаянную руку,
Мужчина ль ты! Да, с виду ты мужчина,
Но плачешь ты по-женски, а поступки
гнев зверя неразумный выдают.
Ты изумил меня, клянусь святыми.
Благоразумней я тебя считал!
Тибальта ты убил - теперь ты хочешь,
свершивши над собою злое дело,
убить себя, убить свою супругу,
которая живет одним тобой!