табака... сациви... купаты...
шаш-шш-шлЫки... чебуреки...
- ЧебурЕки?
- ЧебурекИ...
- А что вы пили?
- Пили? ''Хванчкару'' пили,
''Боржом'' пили...
- Вы же непьющая!
- Как это непьющая?
Очень даже... Почему же?
От хорошего вина не откажусь,
тем более в хорошей компании.
Что вы прилипли к лошади?
Поставьте, вы же надорвётесь.
- Ничего не надорвусь, она легкая.
Это маленькая лошадь, это пони.
Ну?
И что же было после ужина?
- Вы забываетесь,
товарищ Новосельцев!
Поставьте, наконец, лошадь!
Что вы ее держите, как родную?
- Я люблю животных.
- Ну а как вы провели
вчера свой вечер?
- А я скромно.
Я доехал домой на троллейбусе,
потом помог делать уроки старшему сыну,
...он у меня во втором классе.
Потом с младшим повозился.
А потом жена...
- Да?..
- ...пригласила нас ужинать.
- Вашу жену зовут Лиза?
Может быть, вам помочь? Я же вижу, вам тяжело.
Такая, беленькая с косой?
- Беленькая. С косой.
- Или это ваша предыдущая жена?
А теперь у вас другая?
- Та самая, с косой.
- Да... Нет у вас никакой жены,
Анатолий Ефремович, и мне это известно!
Почему вы все время врете?!
- Потому что я беру пример с вас,
Людмила Прокофьевна.
Я ведь тоже знаю, что у вас нет
никакого авиаконструктора.
- А что это вы со мной
фамильярничаете?
Кто вам дал это право?
Вы забываете, что ваш директор!
Зачем... зачем вы бросили лошадь?
Что это вы с ней вдруг улеглись?
- Нет, мы не улеглись, мы упали.
- Вы упали?
- Да. С лошади.
- Перестаньте симулировать!
- Нам плохо.
- Перес... Прекра... Не притворяйтесь!
- Правда.
- Вы что?
Извольте встать и... выйти вон
вместе с лошадью!
- Нам больно, у нас тут шишка.
- Шишка?
Тогда надо положить
что-нибудь холодное.
- Да, у нас производственная травма.
- Нет никакой шишки...
- Она проступит.
- Но раз вы утверждаете,
то надо что-то холодное...
- Зачем вы занимаетесь
мною лично?
Поручите меня вашему секретарю.
- Когда вы перестанете видеть
во мне только директора?
- Людмила Прокофьевна!
Представляете – Бубликов умер!
- Почему умер? Я не давала такого распоряже...
Как умер?!
- Умер.
- Почему умер? Зачем умер?
- Я еще не выясняла. Сдайте,
пожалуйста, деньги на венок.
- Почем?
- По 50 копеек, Новосельцев.
Сдавайте деньги. На венок и на оркестр.
- Ну да... Если сегодня еще кто-нибудь умрет
или родится, я останусь без обеда.
- Давайте, давайте, расписывайтесь.
- Подождите, позвольте, я все-таки
как никак ваш директор!
- Давайте по старшинству...
- Новосельцев, почему вы не
поставили лошадь в шкаф?
Поставьте!
Тоже, нашли время отдыхать!
- До шкафа мы с ней не дотянули.
- Ну, вы... что?.. Вам... как?
Вам там... л-лучше?
- Там нет.
- Что у вас там? Ш-ш-шишка?
Нет, шишки нет. Всё х-хорошо.
Вставайте! Вам помочь?
Вставайте же наконец!
И идите занимайтесь – чем там? - делами...
- Простите нас еще раз с нашим конем...
Что мы вам тут...
- Но вы все-таки как себя
чувствуете, Анатолий Ефремович?
- Вы знаете, я вам скажу честно:
по сравнению с Бубликовым - неплохо.
- Ну и... и-идите...
- Привет.
- Здравствуй.
- Что это ты зачастил в район дирекции?
Внедряешь в жизнь мой план?
- Нет, это мы тут с лошадью... Выполняли
общественное поручение... Падали.
- Ну смотри.
- Да, и... Юра!
– Да?
-  Прости, ты еще не говорил
по поводу меня, о назначении?
- А, понимаешь, все как-то не было подходящего
случая. Но я обязательно с ней поговорю.
- А, нет, вот и хорошо, что не говорил.
И не говори.
Пусть все останется, как было.
Я не хочу этой должности.
- Странный ты какой-то.
Верочка, если Людмила Прокофьевна
будет спрашивать, я в министерстве.
- Хорошо.
- Да?
- Алёна! Слушай, держись за стул, а то упадешь.
Там рядом с тобой Рыжова сидит.
Ну крашеная блондинка такая.
Вечно с авоськами ходит.
Ну поверни голову назад!
Ну вон же она сидит,
в жутких розочках.
Слушай, она мне передала
письмо для Самохвалова.
Я сейчас случайно наткнулась
на него, на столе лежало.
Слушай!.. Конечно, я понимаю,
чужие письма читать нехорошо...