Переписка, называется, Энгельса
с этим... чёртом... В печку её!
Я бы этого Швондера повесил,
честное слово. На первом суку.
Сидит эта изумительная дрянь в доме -
как нарыв!
Мало того, что он пишет бессмысленные
пасквили в газетах, да ещё...
Доктор, ради Бога,
съездите с ним в цирк.
Только посмотрите в программе -
котов нету?
И как такую сволочь
в цирк допускают?
Ну, мало ли кого туда допускают.
Что там у них?
Слоны и "Предел
человеческой ловкости".
Что вы скажете относительно слонов,
дорогой Шариков?
Что же, я не понимаю, что ли?
Кот - другое дело.
Слоны - животные полезные.
Ну и очень хорошо. Поезжайте
и посмотрите на них.
Иван Арнольдович, покорнейше прошу,
пива Шарикову не предлагать.
Уважаемая публика!
Честь имею представить вам
знаменитую прорицательницу
мадемуазель Жанну
из Парижа и Сицилии!
Мадемуазель угадывает
прошлое, настоящее
и будущее!
А равно и семейные тайны.
Сделай загадочное лицо, дура.
Мадемуазель Жанна!
Однако не следует думать, что
здесь какое-то колдовство или чудо.
Ничего подобного!
Ибо чудес не бывает.
Как это доказал наш
профессор Преображенский.
Всё построено на силах природы
с разрешения месткома
и культпросветкомиссии.
И представляет собой виталлопатию!
На основе учения индийских йогов
угнетаемых английским
империализмом.
Прошу вопросы, товарищи.
Какое самое главное событие
в моей жизни?
Впереди.
Самое главное событие
в вашей жизни у вас впереди.
Ей-богу, решусь.
Чёрт.
Суровые годы уходят
Борьбы за свободу страны.
За ними другие приходят
Они будут тоже трудны.
Нахал.
Борменталь!
Борменталь!
Нет, уж вы меня по имени и отчеству,
пожалуйста, называйте.
Ну и меня называй
по имени и отчеству.
Нет. По такому имени и отчеству в моей
квартире я вас не разрешу называть.
Если угодно, я и доктор Борменталь
будем называть вас господин Шариков.
Я не господин. Господа все в Париже.
О, Швондера работа.
Хорошо, я сегодня же помещаю
в газетах объявление
и, поверьте, я найду вам комнату.
Ну да, такой дурак я,
чтобы съехал отсюда.
- Как?! - Ну, знаете, вы
не нахальничайте, месье Шариков.
Вот, член жилищного товарищества, и мне
определённо полагается жилплощадь у
ответственного съёмщика Преображенского
в 16 квадратных аршин. Благоволите.
Нет, я этого Швондера
в конце концов застрелю.
- Филипп Филиппович...
- Какая тут к чёрту осторожность.
Имейте в виду, если вы ещё раз
позволите себе
эту подобную наглую выходку
я лишу вас обеда и вообще
питания в моём доме.
16 аршин - это прелестно, но ведь
я не обязан вас кормить по этой
лягушачьей бумаге!
Я без пропитания оставаться не могу.
Где же я буду харчеваться?
Так вот и ведите себя прилично.
Эх, говори, Москва,
разговаривай, Рассея!
Давай, давай, ребята.
Что случилось?
А, етит твою мать, профессор!
Иди сюда, выпей с нами.
Кто они такие?
Они?
Они хорошие. Они будут
у меня ночевать.
Иван Арнольдович, позвоните в 45-е
отделение милиции. Будьте добры.
Вон отсюда.
Борменталя самого надо сдать
в 45-е отделение милиции.
Он у тебя без прописки живёт.
Кто украл 2 червонца?
Я не брал.
А кто же? Кто, кроме вас?
Я не один в доме живу.
Может, Зинка взяла?
Я?!
Не беспокойся, Зинуша.
В ванную его.
Филипп Филиппович, я никогда
не забуду, как я
полуголодным студентом явился к вам,
и вы приютили меня на кафедре.
Поверьте мне, для меня вы гораздо
больше, чем профессор, учитель.
Спасибо вам.
Голубчик, я иногда ору
на вас на операциях...
Вы уж простите мне мою
старческую вспыльчивость.
В сущности, ведь я так одинок.
От Севильи до Гренады...
Филипп Филиппович, я, конечно,
не могу давать вам советы, но...
Посмотрите на себя,
вы совсем замучились,
ведь так нельзя же больше работать.
- Абсолютно невозможно.
- Ну вот.
По моему глубокому убеждению,
другого выхода нет,
как покончить с ним.
Нет, нет, нет, и не соблазняйте,
и не говорите, и слушать не буду!
Вы же понимаете, что получится,
если нас накроют?
Нам с вами, принимая
во внимание происхождение
отъехать