мало видел - много плачет.
Глаза!
Вот это вам расплата за то, что изливали
свет на недостойный вас предмет.
Но в этом я не виновата.
Не плачьте!
Гордый слезы прячет.
В них утешаются глаза.
И все же просится слеза.
Кто мало видел - много плачет.
Там к вашей милости пришел
какой-то греческий купец.
Проси сюда.
Без всякой лести целую руки вашей чести.
Да утолит ее творец в ее
заветнейшей надежде.
Я рад вас видеть, господа.
Давно вы прибыли сюда?
Впервые иль бывали прежде?
Я из Стамбула с кораблем
на Кипр отправился.
А дальше в Венецию, куда привез
богатый груз персидских тканей.
Я наряду с моей торговлей
еще и поисками занят.
Хотелось также мне повидать Неаполь,
город достославный.
- Да, город пышный и прекрасный Неаполь.
- Ваша милость правы.
Отец мой, сударь, чтоб вы знали,
был крупным в Греции купцом.
И самой прибыльною частью
он почитал работорговлю.
И вот в Астекле однажды
купил он мальчика на рынке, что был среди
других захвачен на корабле одном мальтийском.
Камилло, сердце замирает.
Его купил он и отвез к себе
в Армению. И с нами, со мною
и с моей сестрою его воспитывал.
- Не надо!
Друг, подожди.
- Ты мне пронзаешь все внутренности.
- Забирает.
- Как звался мальчик?
- Теодоро.
О, небеса! Как слово правда
могущественно в сердце нашем.
Я слез своих сдержать не властен.
Сестра моя, Саполитония
и этот мальчик, о несчастный
дар красоты, росли совместно.
И, как бывает очень часто еще в младенческие
годы, друг друга полюбили страстно.
Когда им было лет 16, отец как раз
был в дальних странах
осуществилась их любовь.
И так она в сестре сказалась
что это стало всем заметно.
А Теодоро из боязни бесследно скрылся.
Мой отец был удручен не столько срамом,
как этим бегством Теодоро.
От огорчения
он скончался!
Так вот.
Прибыв сюда, в Неаполь
я стал повсюду, где бываю,
расспрашивать про Теодоро.
- И вдруг...
- Вдруг?
Мне говорит служанка моей гостиницы,
гречанка
а что как этот самый мальчик -
сыночек графа Лудовико?
Душа во мне как смерть взыграла и я решил,
что непременно вас должен повидать.
Я начал искать ваш дом.
И по ошибке мне прохожие указали на дом
графини де Бельфлер. Вхожу
и тут же натыкаюсь...
- Душа дрожит.
-... на Теодоро.
На Теодоро!
Он-то, правда, хотел укрыться, но не смог.
И сам я сомневался. Время известно как лицо меняет.
В конечном счете он со мной заговорил.
Но не смущаясь.
Просил, чтоб я оставил в тайне все то,
что про него я знаю.
Но я пришел вам рассказать.
Дайте вас обнять сто раз.
Душа в безмерном ликовании свидетельствует
громогласно, что ваш рассказ - святая правда!
О, сын! Возлюбленный мой сын!
Вновь обретенный мне на счастье
в исходе стольких лет разлуки!
Камилло!
Что ж теперь мне делать?
Бежать к нему, его увидеть?
Лететь сейчас же. И после всех страданий
ваших воскреснуть вновь в его объятиях.
Друг! Если вы хотите вместе со мной
идти - я буду счастлив. Вдвойне.
Хотите отдохнуть? Здесь подождите.
Отдыхайте, я вас прошу.
Распоряжайтесь всем в этом доме
как хозяин, а я не в силах утерпеть.
Я только захвачу алмазы.
Я их в гостинице оставил.
Потом вернусь сюда обратно.
Пойдем, Покуда.
Меркампоньос.
Идемте, сударь.
- Начелнахи не дурнасы?
- Давосы.
- Пошли баши?
- Пошли баши.
Какой занятный язык.
Скорей пойдем, Камилло!
Уже собрались вы в дорогу?
Хотел бы я к моим ногам приделать
крылья вместо шпор.
Ужель не грустно ехать вам?
Немножко.
- Едет ведь. Ей-богу!
- А ты ревнуешь до сих пор?
Послушайте.
- Я здесь синьора.
- Ах, что за муку я терплю.
Вы едете?
Я вас люблю!
- Я только жертва приговора.
- Мой деспот - родовая кровь.
И разве я боролась мало?
- Вы плачете?
- Нет. Мне попало в глаз что-то.
- Может быть любовь?
- Должно быть да.
Наружу рвется и хочет выйти как-нибудь.
Я уезжаю в дальний путь,
но сердце с вами остается.
Какой приказ у вас найдется
в последний миг?
Как ноет грудь.
Я уезжаю в дальний путь
но сердце с вами остается.
Вы плачете?
Нет.
Что-то в глаз попало