постарайтесь сесть.
Семужкин утверждает,
что не мог промахнуться.
Он нам уже все уши прожужжал.
Немцы ставят на эти самолеты
новые прицелы ночного видения.
- За этим и летим.
- Добро.
Белобров, я ознакомился
с вашим рапортом.
История некрасивая.
Безобразная история.
А как бы вы поступили на моем
месте, товарищ подполковник?.
По-человечески я могу вас понять,
но не оправдываю.
- Разрешите идти?
- Счастливо.
Поезд отправляется.
В воздухе свистеть -
плохая примета.
- А петь?
- Можно, только про любовь.
На Гильдине, говорят,
здоровенного кита выбросило.
Интересно, зачем
они на берег выпрыгивают?
А он маргарина накушался
и его травило сильно.
Да так, что он сам решил
с этой жизнью покончить.
А когда он с жизнью прощался,
он сильно рыдал
и просил ему
какую-то Марусю показать.
Товарищ старший лейтенант,
что вы в самом деле?
Да мы-то что... Кита жалко.
Вон немец лежит. Справа.
Точно он, товарищ командир.
Сейчас кружок сделаю,
попробую сесть.
Это тот самый,
которого Семужкин гонял.
Вот он ему давал.
Всего прошил.
Непонятно только,
как он еще летал.
Все правильно. Ночной прицел.
- Тебе этот ас не мешает?
- Нет, пусть сидит.
Лови.
- Сколько ему лет, как думаешь?
- Не старше нас.
Воздух! Фашист!
Ходу, Сашок!
- Успел?
- Отодрал!
Я им кричу: ''Фашист!''
А они уши развесили!
Порядок.
Товарищ командир,
чего вы вправо взяли?
Правильно взял.
- Ты к Плотникову?.
- Да.
Вот аж где кусок фюзеляжа.
А вон плоскость.
Рвануло-то как.
Жалко, сесть нельзя.
Ну что? Домой?
Тучка по небу плывет,
В течке утки крякают.
Меня милый так прижмет,
Только серьги брякают.
- Артюхов.
- Артюхов слушает.
Где же я сейчас муху поймаю?
Захочешь - отловишь.
Весна скоро.
А дальше?
Зеленую мушку высушишь,
разотрешь мелко, и в пищу.
- Кому?.
- Предмету любви.
- Зачем?
- Возбуждает.
- Кого?
- Ее.
- А дальше что?
- А дальше вот что.
Я ставлю пластинку и ухожу.
Ну, вроде, деньги перевести.
А вы остаетесь.
Не пойдет она.
Она не такая.
Надо добиться.
Сорвешь первый поцелуй -
все пойдет, все покатится.
Дальше вступает в силу
влечение полов.
Но целовать нужно с прикусом,
покуда дыхалки хватит.
Она не такая.
Если вслушаться
в сухой язык цифр,
то становится ясно, кто летает,
а кто по аэродромам треплется.
А вроде бы все летаем.
Обидно.
Вы с этой стрижкой
на арбуз похожи.
В английских королевских ВВС
ребята кое с кем разговаривали,
так у них...
У них, если ты старшина,
а летаешь стрелком,
а он майор и не летает,
то тебе - ванна, а ему, майору...
Нет у них старшин.
У них сержанты одни.
И все рыжие,
будто у них папа один.
Метко подмечено.
А врут, как все летуны.
Послушаешь, так все герои,
а посмотришь - парни ерундовые.
Ну, если пошло на правду,
то у вас по питанию
тоже достаточно охламонов.
- Что это с ним?
- Да так...
- Чего?
- Разминается перед сном.
- Что это у вас?
- Где?
Просто шутка.
Мне пора.
Будем прощаться?
Да и вам как бы не влетело.
Ну, ладно, до свидания.
Маруся, не будем ломаться,
не надо ломаться.
Зачем нам ломаться?
Да ты что?!
Ах ты, герой-сокол чертов!
Когда же все это кончится?
Хватаете по углам.
У вас увольнительные.
А мне до этого какое дело?
- Природа красивая... И туда же.
- Маруся, я же хотел как лучше.
Какая встреча!
С праздником!
С праздником,
товарищ старший лейтенант.
- Здесь не курят.
- Извините.
В тот раз с Фоменко
я должен был лететь.
- Добрый вечер.
- С праздником.
Я знаю.
В последний момент
он все переиграл...
Ну что? Пора домой?
Товарищ старший лейтенант,
товарищ капитан, это я, Семужкин.
- Истребителям привет.
- Пойдемте с нами к столу.
Нам завтра первым рейсом в город.
Сына его встречать.
Ребята, когда еще свидимся,
а такой праздник...
- А я Оля.
- Капитан Гаврилов.
И я вас прошу.
Пойдемте с нами.
Мы вас ждем.
- Ну что, Белобров?
- Ребята...
Это герои. Они спасли
мою честь боевого летчика.
Это можно не размешивать.
Пока в наших ВВС есть такие
ребята, можно не беспокоиться.
За