влюбленные клянутся
исполнить больше, чем могут
а не исполняют даже возможного".
Ну... Это он сказал сгоряча.
- Не подумав.
- Шекспир?
Потом он добавил: "Препятствия в любви
только усиливают ее".
У нас их чересчур много,
этих препятствий.
Они мне не по силам.
Господи, почему ты
не женился на Жанне Д'Арк?
Она ведь была согласна.
Я знал, что встречу Марту.
Но я обыкновенная женщина.
Не требуй от меня больше, чем я могу.
Я не гожусь для 32 мая.
Послушайте, дорогой барон, ну нельзя
же так испытывать терпение женщины.
Вы можете хотя бы ради нее,
ради вашей семьи
признать, что сегодня именно тот день,
который указан в календаре?
- Как это можно?
- Ну можно, дорогой, можно!
Вы не лучше других.
Да, скажу вам откровенно:
Меня же тоже многое не устраивает.
Я же тоже со многим не согласен.
Да, да. В частности.
Я не в восторге от нашего календаря.
И не первый год.
Но я не позволяю себе срывы!
Для этого тоже нужно уметь выбрать время.
- Но я же сказал правду.
- Да черт с ней, с правдой!
Иногда нужно и соврать.
Понимаете, соврать.
Господи!
Такие очевидные вещи мне приходится
объяснять барону Мюнхгаузену.
С вами с ума сойдешь, честное слово.
Ты тоже так считаешь? Нет, не говори...
Я сам.
Сам.
Хорошо. Ладно.
Пусть будет по-вашему.
Что мне надо сделать?
Ну что? Так и будем молчать?
Я уже устал объяснять.
Я наивно думал,
все-таки лишний день весны...
Еще один заход, еще один восход.
Полдень, наконец.
Нет, нет. Полдень менять не будем.
Хотим мы того, или нет,
в мире существует определенный порядок.
Один день сменяет другой.
Нельзя нарушать ход времени.
- Это не хорошо.
- Это недопустимо!
Люди перестанут различать
праздники и будни.
Самое печальное, дорогой мой
что прихожане не смогут точно знать
когда Рождество, а когда Пасха.
Возникнет путаница, что надевать:
деловой сюртук или нарядный камзол?
Господин судья, ваше высочество.
Барон осознал свою ошибку.
Нет, конечно он погорячился.
Погорячился. Но он раскаивается.
Значит, вы готовы признать,
что сегодня 1 июня?
Хоть 10-е.
Не 10-е, а 1-е.
И не делайте нам одолжений.
Так какое у нас сегодня июня?
1-е.
Громче, пожалуйста, для всех.
1-е.
Вот! Видите, как просто.
Барон, вы ведь разумный человек.
Я всегда относился к вам с симпатией.
Я уважал ваш образ мыслей.
Свободная линия плеча,
обуженные панталоны.
Вы могли бы стать примером
для нашей молодежи.
Она так нуждается в этом.
И если вы правильно разберетесь
в самом себе...
Я уверен, наш уважаемый пастор...
А, вот он. Не зря остался здесь.
Обвенчает вас с вашей избранницей.
Не так ли, святой отец, а?
Да, но при одном условии:
барон должен отречься от всего.
От всего?
Да, да. От всех ваших
богомерзких фантазий.
Вы должны признать, что все это ложь!
Причем я настаиваю, чтобы
это было сделано письменно.
Письменно?
Да. Письменно врали,
письменно и отрекайтесь.
Все должно быть
в форме официального документа.
"Я, барон такой-то заявляю,
что я обыкновенный человек."
"Я не летал на луну, там
не вытягивал себя за волосы из болота,
не скакал на ядре."
"Не отпускал жаренных уток."
"Не выращивал на голове оленя
вишневого дерева."
Да, да. И так по всем пунктам.
Да и в семейной жизни, барон,
давайте-ка обойдемся без фантазий.
Да, да, да. Давайте-ка без фантазий.
Все то же самое, но без фантазий.
Хорошо. Я все подпишу.
Раз новый день никому не нужен,
пусть будет по-вашему.
Вот и славно. И не надо
так трагично, дорогой мой.
Смотри на все это с присущим вам юмором.
С юмором!
В конце концов,
Галилей-то у нас тоже отрекался.
Поэтому я всегда
больше любил Джордано Бруно.
Ну, ну. Не усложняй.
Барон, в тайне ты можешь верить.
Я не умею в тайне.
Я могу только открыто.
Ну, ну...
Дорогой мой.
"Я, барон Мюнхгаузен,
обыкновенный человек".
Звучит как начало романса.
"Я не летал на луну".
Ну ладно. Не летал.
О...
Если бы вы знали, дорогие мои,
какая она красивая...
Белые горы и красные камни
на закате солнца.
Хорошо. Я на ядре не скакал.