Настоящая победа,
а не та, которой добился Пруст,
контрибуция Палестине
и другие мятежи в мире.
- Ваша Честь, это
правительственная подделка.
- Я не собираюсь терпеть в своем
суде оскорбления в адрес правительства!
- Будьте осторожны, мистер Канстлер!
- Позвольте комитету из двух
представителей разобраться с делом:
один будет выбран правительством,
другой - представитель защиты.
- Я здесь на работе
и уже староват,
чтобы проводить свои
собственные расследования.
- Мисс Раунд,
что в этом письме?
"Берегитесь, мы следим за вами",
подпись: "Черные Пантеры".
- Вы раньше видели это письмо?
- Нет, никогда.
- Тогда скажите мне, дитя,
вы все еще сохранили
открытый взгляд на вещи?
-... в качестве члена этого жюри?
- Нет, сэр.
- Протестую, Ваша Честь!
Присяжная прежде не видела письма.
Ваша Честь показали его ей.
И вынудили сказать, что
она более не беспристрастна.
- Отклоняется!
- Уже традиционно, Ваше Бесчестье.
Что?
- Что это было такое?
Что? Что?
Что?
Я сказал: протесты защиты,
как обычно, отклонены,
Ваше Бесчестье.
- Это совершенно невыносимо!
- Давайте протестируем присяжных,
чтобы увидеть, потрясены ли
они недавними событиями
или нелепыми выходками суда.
- Я терплю это последний раз!
- Протестую, Ваша Честь.
- Вульгарность защиты
беспрецедентна!
- Не более, чем методы
обвинения.
- Ах ты тупой левацкий адвокат!
Комми! [презрительное от "коммунист"]
Тишина!
- Итак, запрос защиты
отклоняется,
потому что не был
сформулирован должным образом.
- Я могу повторить это
должным образом?
- НЕТ, тысячу раз нет!
Не пытайтесь перехитрить
меня, мистер Канстлер!
Давайте возвратимся к этому.
- Что такое восстание?
Согласно закону от мая 1968-го,
это массовые беспорядки
с актами насилия,
совершенные тремя
или более людьми,
любым или всеми ими,
раз уж они собрались вместе.
Возьмем трех людей,
валяющихся на диване;
четвертый бросает
пепельницу в окно.
По закону - это бунт.
Здесь также имеется
определение насилия:
его жертвой может
быть собственность,
не только человек.
Три ребенка разрезали шину -
это несомненно восстание!
Сейчас офицеры
свидетельствовали,
что шины Ива Алонсо
были разрезаны,
чему предоставлено доказательство.
Следовательно мы можем
перевернуть обвинение:
городская полиция
виновна в беспорядках!
Да и нас в этой комнате
собралось более трех,
так что заседание - тоже бунт.
И, как вы уже говорили,
вы - часть этого заседания!
- Вы хотите вызвать
других свидетелей?
Да, Ваша Честь.
Раз так, давайте поторопимся.
Не стоит зря тратить время,
близятся выходные.
- Вы заслужили отпуск.
- Мой последний свидетель -
судья Эрнест Адольф Гиммлер,
председатель заседания
суда Чикаго,
назначенный правительством,
чтобы вести процесс, известный как
"дело Чикагской восьмерки",
а сейчас
уже восемь минус один.
- Почему в третьем эпизоде свидетель
нашел показания "ясными",
хотя это было не так?
Протестую, Ваша Честь.
- Принято!
- Ваша Честь, могу я ответить?
- Нет, свидетель не
нуждается в том, чтобы отвечать.
- В эпизоде 7 запрос защиты
был отклонен,
потому что адвокату не было сделано
4-часовое извещение.
А чуть позже вы приняли
такое же ходатайство обвинения.
Почему? Почему?
- Возражаю, Ваша Честь!
- Возражение принято.
Должен ли я отвечать?
Нет, свидетель, вам
отвечать не нужно.
- Я тут уже четыре
с половиной месяца
наблюдаю ваши ловкие
"отклонения" и "возражения",
которые вы проделываете,
словно мартышка с орехами.
Я знаю, что это
фашистский процесс.
Я это скажу,
даже если меня лишат звания
адвоката и заключат в тюрьму,
потому что я не могу назвать
лучшей причины,
чтобы быть заключенным в тюрьму
и лишенным звания адвоката.
- Дело говоришь.
- Верно.
- Будущее страны более не может
находиться в зависимости
от банды миллионеров
и холодно просчитанной выгоды.
БОСС МОЖЕТ ЗАПЛАТИТЬ!
- Точно.
- Точно.
- В этом зале суда
нет правосудия.
Этот процесс бессмысленный.
Заключение этих людей в