скакал голопом. А что делал ты?"
Я завидую, Эстер.
Завидую...
Алану Стрэнгу.
Это абсурд.
- Да?
- Да, полный.
Полный!
Я думаю о своей жене.
А ты думала о муже?
Педантичном, критичном муже, с его книгами
по искусству Древней Греции?
Какую веру он знал? Без веры ты ничто!
Это жестоко. Я упустил свою жизнь.
Никто не поможет мне.
Я довольствовался бледным и провинциальным существованием
из-за моей вечной робости.
Старая история краснобая и бездельника.
Я даже детей не осмелился завести...
не осмелился принести детей в такой холодный
дом и семью как у меня.
Я говорю всем, что Маргарет пуританка, а я язычник.
Язычник. Так далеко я углубляюсь к истокам
цивилизации.
Три недели в году на Средиземном море.
Кровати, купленные в срассрочку,
обеды, оплаченные кредитками...
осторожные нудные поездки в прокатных машинах,
чемодан, полный лекарств от желудка.
Как мы проиграли по сравнению с первобытным.
"Первобытный". Я вечно использую это слово.
"Первобытный мир, - говорю я, - какие великие
истины были утеряны вместе с ним".
Пока я сижу и укоряю эту несчастную, лишенную
воображения женщину...
этот сумасшедший парень пытается создать
свою реальность.
В книгах я читаю о кентаврах, попирающих
земли Аргоса.
А за окном этот мальчишка пытается стать
кентавром на поле в Гемпшире.
Каждый вечер я вижу как эта женщина вяжет,
женщина, которую я уже шесть лет не целовал.
А он целый час стоит в темноте,
вдыхая запах пота с мохнатой щеки своего божества.
Утром я ставлю свои книги на полку...
закрываю мой альбом с фотографиями Олимпа...
Прикасаюсь к копии статуи Диониса на удачу...
и иду в клинику личить его от безумия.
Теперь ты понимаешь?
Мальчик страдает, Мартин.
Вот что я понимаю.
Да, я понимаю.
Я не просто являюь миссис Суетой.
Ты не пережил эту боль.
И мало кто из нас пережил.
Но ты сделал много других вещей.
Твои собственные мысли. Твой профессионализм.
У тебя он абсолютно уникален. Я наблюдала как
ты делаешь это, год за годом...
и это удивительно!
Ты не можешь просто сидеть и говорить, что это
все провинциально и ты просто мясник.
Эти разговоры глупы и невыносимы.
Ну да, ты не скакал галопом. Может быть.
Если бы мне надо было выбирать между его галопом
и твоми блестящими занятиями...
я не колеюлясь бы выбрала второе.
Более того, мальчик сам бы так поступил сейчас.
Его взгляд не обвиняет тебя, но требует.
- Чего?
- Только этого.
Тебе дана власть избавить его от кошмара,
в который он сам себя втянул.
Ты понимаешь?
Понимаешь?
Это все правда, то, что я сказал вам пока
вы стучали ручкой по столу.
PS. Я знаю, почему я здесь.
Я прочел твою зпаиску. Спасибо.
Отдельное спасибо за постскриптум.
Я правильно написал это слово. Это по латыни.
Мне мама говорила. Оно означает "послесловие"
Прости что не зашел к тебе сегодня.
- Вы, наверное, были сыты мной по горло.
- Да.
Хочешь снова поработать?
Что вы имеете в виду?
Я предполагал провести сеанс.
- Сейчас?
- Да, скоротать ночь.
Это ведь лучше чем идти спать, правда?
Послушай, Алан.
Все, что я делаю или говорю - это хитрость
или улорвка.
Это все, что я умею делать. Но это работает.
И ты знаешь это.
А теперь доверься мне.
- Вы приготовили еще одну хитрость, да?
- Да.
- Сыворотку правды?
- Называй как хочешь.
Как она действует?
- Просто тебе будет легче все рассказать.
- И ничего не удастся утаить?
Да, ты расскажешь всю правду любой ценой,
всю правду.
Где она?
Здесь.
Дайте посмотреть.
Это действительно она?
Да. Хочешь попробовать?
Нет.
- А я думаю, хочешь.
- Да нет же, совсем не хочу.
После этого ты пойдешь спать. И у тебя не будет
дурных снов этой ночью.
А возможно и много ночей.
- Когда она подействует?
- Она действует мгновенно, как кофе.
- Не может быть.
- Обещаю тебе.
Ну?
Можно сигарету?
Сначала таблетку.
Что я почувствую?
Ничего особенного.
Через минуту из этой двери вылезут
100 зеленых змей...
с криками "Алиллуйя".
Я серьезно.
Ты ничего не почувствуешь.
Ничего особенного не