Выпейте со мной,
Прокоп Свиридович!
- Оно конечно...
- Ну!
Господи, и он угощаться!
А, да вам тут не вольно и выпить.
Папа, поставьте!
Будем!
Тут не кабак.
Вот что, Приська. Пойди-ка на кухню,
да поставь-ка тетке самовар!
Не дождетесь, да!
Как вы смеете? Как вы смеете! Мама! Папа!
Чтобы моя дочь после пеньсиона
да по самовар?
Пансиена, пансиена...
Побыла где-то три дня на побегушках,
а кобенится.
- Что? - А вы потакайте,
потакайте больше вашей Приське!
Не смейте, не смейте меня называть
Приськой! Муштруйте свою Галю!
Если б моя Галька так кочевряжилась
я б ей, гадюке, во как намылила шею!
- Что?
Вот и учите свою Гальку, а меня уже учили!
Учили, да мало. Придется переучивать.
Не вашего, сестра, это ума дело!
Носитесь с ней, как с бандурой.
Да попросите, папа, выйти! Влезла...
- Мы, Секлета Филиповна,
что-то одно, а вы... - Да!
- ... а вы - что-то другое.
- Да!
Что другое? Разве я не знаю,
какие паны были Серки?
Ваш батя кожи мял и с того хлеб ел.
А я яблочки продаю и с того хлеб ем
и никого не боюсь!
- Даже вашей великоразумной Приськи.
- Не испугались и мы вас!
- Руки короткие! - До такого носа,
как твой, я и короткими достану.
- Мама!
- Какой же у нее нос, какой?
Как у цапли!
- То у твоего мужика нос был как... как...
- Ну, ну?
О! Как копна развернутая!
А ты моего мужика не трожь!
На нем верхом никто не ездил.
Он не был таким хамлом, как твой!
- Папа!
- Какое я хамло?
- Гоните ее отсюда!
- Кого?
- Меня, Секлету Лемериху гнать?
- Торговка! Торговка!
- Ух вы, прихвостни чертовы!
- Вон!
Мама! Мама!
- Оборотни дурноголовые!
- Сестра!
- Я вам полатаю, панские морды!
- Фимка!
- Фимка дура!
- Вон с хаты!
- Вертихвостка, на тетку смеешь кричать!
- Ой, боже мой, боже мой.
Эх вы! Водит вас эта дуреха как щенков
на сворке, а вы губы развесили.
- Ой, боже мой, боже мой!
- Вон, мужичье немытое!
На!
На!
Вот ваша родня.
Да и вам бы не годилось. Все же тетка.
- Сестра матери.
- Ну и целуйтесь с ней!
Я устретила тетку Секлету, так она просила
передать вам, Проня Прокоповна
что вы - подлюка.
- Дура, дура!
- А еще под хатой стоит какой-то паныч,
вас спрашивает. - Он!
Ну чего вы возитесь, чего копаетесь?
Скорее собирайте, скорее! Мама,
оденьте чепчик. Папа! Папа, галстук!
- Химка! Химка!
- Ха?
Химка, Химка, накади в хате, а то смердит
горилкой, и подогрей шампанское!
- Папа!
- А?
Вон там, под столом, голова!
Пенсион!
Химка!
- Химка!
- Ха?
Химеон, затяни корсет!
Ну давай!
Быстрее! Туже! Крепче!
Слишком, слишком. Где моя книжка?
Где книжка?
- Ну что вы сидите?
- Заморилась.
Ставьте кресло сюда и несите канапу!
Где книжка? Где?
- Так вы ж сами ее толи на пироги ж сказали.
- Зарезала!
Химка! Химка! Химка!
- Ха?
- Не хакайте, сказала, сидите у себя!
- Ха?
- Не гавкай!
- Я не гавкаю.
- Молчи!
- Молчи!
- Молчу.
- Иди, неси шкуру.
- Чью?
Батькину. Куда? Кожух принеси.
Как принять?
Стоя.
Сидя.
Лежа.
Делай медведя!
- Химеон, просить!
- Чего просить?
- Паныча зови, гадюка!
- Ну так, бы и сказали!
Барышни уже легли и просять.
Мой нижайший поклон тому,
кто в этом дому.
А наперед всего
вам, Проня Прокоповна.
- Фимка дура!
Горю! Пылаю от счастья и
такого разного, что вижу
вас на собственной канапе!
А! Это вы? Бонжур.
А я так зачиталась.
Мерси, что пришли.
Маменька! Папенька! Заходите,
господин Голохвастов пришли.
Рекомендую, это мои родители.
Честь имею рекомендовать себя, Свирид
Петрович Голохвастов, собственною персоной.
Позвольте ручку.
Честь имею рекомендовать себя,
Свирид Петрович Голохвастов.
- Собственною персоной.
- Очень рад видеть разумного человека.
- Просим, садитесь.
- Прошу, моссир.
Садитесь.
Позвольте спросить.
Вы сынок покойного Петра
Голохвостого, что
цирюльню держал за канавой?
- Папенька!
Ихняя хфамилия Голохвастов,
а вы какого-то хвоста вплели.
Натурально моя хфамилия Голохвастов.
- А то, необразованное мужичье перекручивает.
- Так вы, значит, того
не того... не его... не
не... не.