переживай, когда-нибудь ты
научишься любить их, и бросать их.
- Зачем ты сюда свернул?
- Я хочу тебе кое-что показать.
Продается или сдается особняк
"Воронье гнездо"
"Воронье гнездо".
Его построил Джордж Лоррисон.
Тут он и умер.
Это место ни с чем не спутаешь.
Теперь мы можем ехать домой?
Так вот, как жили Великие.
Веселое местечко, да?
Может, мы найдём комнату,
где он держал кипящее масло?
Комната для игр?
Джонатан, скажи мне, пожалуйста,
что мы здесь делаем?
Ты ищешь интерьер для съемок?
Ну, конечно, это интерьер
новой картины для Гарри Пеббела.
Что-то вроде: "Бэтмен
снова отправляется в полет".
Или "Мамочка-вампирша
и три маленьких кровососа"?
- Их не надо показывать на экране.
- Подержи-ка.
Так Лоррисон представлял
моего старика.
Он снялся
в трех его картинах.
Именно, он дал мне первый раз
выпить в 13 лет.
Угостил первой сигарой в 14 лет,
а в 15 лет...
Научил меня рефлексу размножения.
Это был великий актер.
- И Великий человек.
- Он был крысой и пьяницей.
- Вы кто?
- Его дочь.
- Я не знал, что у него есть дочь.
- Он тоже этого почти не помнил.
- Что вы там делаете?
- Убирайтесь.
"Крыса и пьяница".
Разве так говорят об отце?
Это был мой отец.
Теперь заткнитесь и оставьте меня.
- Давайте, валите отсюда.
- Настучать бы тебе по заднице!
Хотите попробовать?
Я передумала.
Так вы уберетесь отсюда?
Пошли вон! Проваливайте!
На следующее утро Джонатан должен
был узнать о нашей новой картине.
Ты виделся с Гарри?
Что он нам предложил?
У меня есть для тебя сюрприз.
Готов?
Наша следующая картина
будет называться "Сын людей-кошек".
Так тому и быть.
Время пришло.
"Далекая гора".
Великая книга.
Три студии пытались ее поставить.
И ничего не вышло.
У меня выйдет. Сцена за сценой.
- Нет. Ты знаешь, что скажет Гарри.
- Конечно.
"Сотни раз тебе говорил,
вундеркинд, "Оскары" мне не нужны.
Снимите картину, заканчивающаяся
поцелуем и чернилами на книге".
Джонатан, это мое дитя.
Я его нашел и вылизал.
Нянчил его, так как не был уверен,
что мы справимся. Теперь я убежден.
Помнишь, что ты сказал вчера ночью?
Хватит практики.
Пора сделать что-нибудь настоящее.
Необходим миллионный бюджет
и съемки где-нибудь в Вера Круз,
но если ты продюсер, а я режиссер,
мы снимем и на бюджет Гарри.
- Не круто для молчаливого парня?
- С тобой я всегда мог говорить.
Ты, и в правду, этого хочешь, Фред?
Так хочу стать режиссером картины,
что чувствую вкус ее на губах.
Хорошо. Тогда за дело.
За дело!
Я сотни раз вам говорил:
"Мне не нужны награды.
Снимите картину, заканчивающую
поцелуем и чернилами на книге".
Я сделаю эту картину или уйду.
Это мое дитя,
я его нашел и вылизал.
Я так хочу стать его продюсером,
что вкус его на губах чувствую.
И я вручаю его тебе, Гарри Пеббел,
отцу "Сына людей-кошек".
Итак, будуя продюсером "Далекой
горы" или нет?
Нуладно, вундеркинд.
Ты сам напросился. Можешь
ее снять, а потом повеситься.
Если ты так думаешь,
почему ты меня не уволишь?
Я знаю, что говорят на студии.
Якобы, мне без тебя не обойтись.
Работаешь ты один, а я пользуюсь.
Думаешь, я ничего не знаю.
Я знаю одно.
Все студии города отказались
от этого дерьма. Давай. Снимай.
Когда эта бомба взорвется, ты
никогда не найдешь работу в кино.
Разрешаю я тебе стать продюсером?
Да, если ты откажешься, ты уволен.
Я думал, что мой сценарий
был просто идеален,
но после трех недель работы с
Джонатаном - стал в два раза лучше.
Мы работали день и ночь.
Кэй подавала нам кофе и бутерброды.
Джонатан шлифовал материал
и я увидел рождение того,
что в Голливуде стали называть
"рукой Шилдса" и магией Джонатана.
Нашей главной проблемой
были поиски главного героя.
На бюджет Гарри Пеббела
не могла идти речь о звезде.
И мне пришлось делать кинопробы.
Мотор.
Такты и есть Тереза?
Ты такая, как описывал тебя твой
брат, одинокая в огромном доме,
молчаливая, гордая и прекрасная.
В чем дело?
Ты меня боишься?
Заканчивайте и давайте следующего.
Мотор.
Ты такая, как