двадцать шестого июля.
Мы с группой пытались сжечь конюшню и бараки,
но один из солдат узнал моего брата,
поэтому мы пришли сюда,
чтобы найти Фиделя.
Как тебя зовут?
Рохелио Акеведо.
Сколько тебе лет?
Шестнадцать.
А тебе?
Четырнадцать.
Шестнадцать и четырнадцать.
Я не могу принять вас, вы слишком молоды.
Что ты здесь делаешь?
То же что и вы.
Правда? Очень хорошо.
Ты умеешь читать и писать?
Нет.
Поднимите руки те, кто умеет читать и писать.
Ты умеешь читать и писать?
Да, команданте.
Я закончила шесть классов.
Мы находимся здесь, среди гор,
не только для того, чтобы стрелять.
Страну, в которой не умеют
читать и писать, легко завоевать.
Так как у вас ни у кого нет оружия,
я возьму восьмерых.
Остальные уйдут.
Это не кусок пирога,
мы здесь чтобы сражаться.
Мы не будем есть много дней,
будем спать на мокрой земле,
и будем рисковать своими жизнями. Это ясно?
Да.
Точно?
Уверены?
Да.
Хорошо.
Ты будешь учителем.
Остальные будут учениками.
Вы будете сражаться и учиться.
Понятно? А вы? не поняли?
Нет.
Что за черт. Уходите.
Я лучше застрелюсь, чем
вернусь обратно в Ремедиос.
Я тоже.
Господи... Ты слышал?
Пойдем. Давайте. Идем.
Подождите!
Прекратите, ребята.
Отойдите. Вы тормозите колонну.
Держи мой пистолет.
Идем
Следующая буква... Нет,
Смотри.
Сюда.
Желтый...
Извини, Че.
Он говорит, что ему нужно поговорить с тобой.
В чем дело?
Команданте,
каждый раз, когда я встречаюсь с Камилло,
он называет меня плохим словом.
Каким?
Очень грубым.
Иди и приведи Камилло. Например?
Не хочу показаться занудой,
но я не хочу потерять уважение.
Все надо мной смеются.
Я не понимаю, что он говорит,
но мне это не нравится.
В чем дело, команданте?
Албертико. Что случилось?
Хорошо, друг, теперь скажи,
как тебя называет Камилло?
Он называет меня "ванильной мочой".
Не ванильной мочой, а чревовещателем.
Это не грубое слово
Но, звучит грубо.
Мне не нравится.
Чревовещатель это тот,
кто болтает без умолку.
Почему ты так меня называешь?
Да, Камилло, почему?
Потому что он хороший рассказчик
и... всегда владеет информацией,
и он напоминает мне марионетку,
которая двигается вот так.
Албертико, это не плохое слово.
Это не оскорбление, приятель.
Это наоборот.
Ты очень хороший рассказчик.
Правда?
Да. Он все делает хорошо.
Он молодец.
Да.
Хочешь поиграть в мячик, Че?
Сегодня отличный день, чтобы
отказаться от партизанского движения.
Другого такого шанса не будет.
Посмотрим.
Кто хочет выйти из колонны,
сделайте шаг вперед.
Встаньте там.
Давайте, лодыри и ублюдки.
Стойте.
Я ухожу не потому
что я боюсь. У меня боль и...
Ты идиот. Заткнись.
Мой мать больна.
Ты идиот.
Ты должен вернуть все,
что принадлежит отряду.
Вы стадо трусов.
У вас есть тридцать минут,
чтобы убраться отсюда.
Если мы найдем вас, вы дезертиры.
Израэль, Роберто увести их.
Кретин, ты не уходишь с ними?
Еще один идиот.
Кто-нибудь еще? Вы еще здесь?
Мы пока останемся.
Вы ведете себя достойно,
но не сможете адаптироваться к этой войне.
Ладно, я сделаю исключение.
Я разрешу вам взять эти вещи с собой,
я дам вам сопровождающего
и десять песо каждому.
Команданте.
Прошу простить меня заранее,
потому что вам не понравится то,
что я скажу.
Если мы присоединимся к отряду,
это не будет так унизительно.
Лучше мы, я говорю это за двоих,
умрем в этих горах,
чем вернемся домой с позором.
Мы приложим максимум усилий,
даже если это будет стоить нам жизни
Это последний шанс.
В то время, как взрослые и
сильные становятся слабыми,
эти сопляки храбреют. Где логика?
Важны не те, кто уходят,
а те, кто остаются,
и те, кто присоединяться к нам в будущем.
Послушай меня.
Командиры Рауль и Альмеда пойдут с нами.
Они откроют второй и третий фронт.
Камилло заменит Сардинья и
будет твоим новым капитаном.
Черт. Как великодушна революция.
Индивидуализм, подчеркивающий
приоритет личностных целей
должен исчезнуть с Кубы.
Но, разве люди сами придумали это?
Разве это не человеческая природа?