тогда были знамениты
благодаря чечётке,
но репертуар у нас
был разнообразный.
Может, вам кажется,
что между фламенко
и чечёткой много общего?
Нет, у них только
основа одна, понимаете?
Одну минутку.
Если позволите...
Нет, на ковре,
пожалуй, не получится.
Вот тут.
А где ваш партнёр?
Не знаю, я его сама давно жду.
Говорят, люди ещё подъезжают...
- Вы не вместе приехали?
- Нет.
Разве вы - не супруги?
Прошу прощения.
Роберто, иди сюда с фонарём!
Нет, я была замужем,
но не за ним.
Знаете, эти постоянные передвижения,
полуцыганский образ жизни,
без дома, без семьи...
И вот я встретила
своего покойного Энрико...
Жаль, лучше бы вы были женаты.
Не понимаю... Почему?
Это - выигрышнее.
Публике нравится, когда партнёры
по искусству - партнёры в любви.
Что поделать, чего нет - того нет.
- Завтра увидимся.
- Почему завтра?
А репетировать нам когда?
Сколько лет мы не выступали
вместе, и вдруг - пожалуйста!
Двух часов хватит.
В каком номере у нас адмирал?
В 36-м, третий этаж.
Синьор помощник режиссёра, у нас
есть профессиональное достоинство!
- Фотографии мне верните!
- Потом, потом...
Синьоры, прошу вас
пройти в столовую.
Для вас приготовлен ужин.
Вы ведь с канала CST,
не так ли? Прошу.
Спасибо.
Ваш столик - слева, пожалуйста...
Желаете супа, спагетти?
Я бы начала с ветчины...
Это - не баба,
это - мужик, трансвестит.
Что касается нашего дела, то
прокурор сказал мне...
Он может говорить что угодно!
Я, как адвокат, передал
выкуп похитителям
и на ваши вопросы не
могу и не хочу отвечать!
Это о промышленнике, которого
полгода продержали в колодце.
Спрашивайте моего клиента!
Он заперся в номере
и никому не открывает.
20 миллиардов лир?
- И ещё палец ему отрезали.
- Да неужели?!
А что тут смешного?
Вы - замечательная танцовщица!
Жаль, не довелось
видеть вас на сцене,
но ведь меня тогда
ещё на свете не было.
Я вас понимаю...
- С вами можно поговорить откровенно?
- Пожалуйста, я слушаю.
Мне так грустно, так
одиноко, синьора Джинджер.
Люди не понимают меня.
Я только поэтому и
согласилась на всё это...
Мой процесс будет
просто скандальным.
- Какой процесс?
- Вам ничего не известно?
Представьте, через месяц в
Болонье начнётся мой процесс.
И вы знаете, как меня назовут?
Лучше мне не произносить это слово,
вы же - настоящая синьора.
- Немного вина?
- Да, спасибо, чуть-чуть.
Вам тоже, синьора Джинджер?
- Не откажусь.
- Сию секунду.
Я всегда чувствую эту боль!
Кто позаботится о бедных мальчиках?
Разве это справедливо?
Простите, я предполагаю, что
вы беспокоитесь о покинутых детях?
Приятного аппетита, синьора!
Со мной здесь Пруст,
Кафка и Мартин Фельдман.
Добрый вечер.
Послушайте эту рок-музыку!
Я её обожаю!
Она меня так заводит!
Мне тоже нравится.
Как я подумаю, что прекрасные,
здоровые парни упрятаны
за решётку на много лет,
в холоде и темноте,
без любви и ласки...
Как они там живут?
Меня к ним словно зовёт
голос свыше, это моё призвание.
Разве призвания не существует?
Вполне возможно.
Однажды ночью мне приснился
молодой человек,
умопомрачительный брюнет.
Он смотрел на меня из-за
решётки и звал губами вот так:
"Помоги, помоги!"
Это был кто-то, кого вы прежде знали?
У меня до сих пор мурашки по коже...
Клянусь, я его никогда не видела.
Но послушайте дальше,
синьора Джинджер.
Иду я как-то с приятелем в тюрьму,
навестить его брата.
И - о чудо!
- Кого я там вижу?
- Кого? Его?
Точно! Красавца-брюнета
из моего сна!
Вот вам и мой сон!
Разве это не перст Божий?!
Не знаю, вероятно...
Потом он познакомил
меня со своим товарищем,
тот - с целой компанией.
А теперь меня будут судить
за то, что я им всем давал!
Простите, я не поняла.
Что вы им давали?
Что он давал?!
Свою задницу!
Вот такое у него
призвание, ясно вам?
Издевайся!
А вот американцы,
честное слово, синьора,
работают над пересадкой эмбрионов,
чтобы мужчины-транссексуалы
могли рожать!
Но как?
Опыты скоро закончатся,
и тогда, если Бог даст,
мы тоже