Своей семьей?
- Да, своей семьей.
Хорошо.
Что ж, своей семьей они
хотят остаться, это естественно.
- Да.
- Оставайтесь.
Полковник, не забудьте
жевательную резинку.
- Дедушке?
- Да.
Резинку? Жевательную резинку?
Жевать буду я.
Дядя, дядя, дядя.
Ответа не будет.
И чтобы тип по имени Антонио...
Мама, кажется, это тебе.
- Да?
- Прекратил ходить петухом,
и оставил мой дом,
так как по моим наблюдениям,
он все еще продолжает
разыгрывать из себя мужа.
А иначе произойдет
землетрясение.
Напугал.
Которое напоминает
собой стихийное бедствие.
- Напоминает: строгая дисциплина.
- Стихийное бедствие.
Во-первых, о своем прибытии
домой я извещу 3 ударами в дверь.
Тремя ударами, запомни.
Тук-тук-тук.
Во-вторых, мы должны закрыть
Никколо в другой комнате,
дав ему понять,
что пришла полиция.
Выполняйте мои указания
неукоснительно.
С почтением Леонида Папагатта.
Мог и не подписываться.
Такое мог написать только отец.
А если он придет сюда
и его увидят, что будем делать?
У него в кармане 100 тысяч лир,
может устроиться, где угодно.
Зови синьора Никколо.
Синьор Никколо, выходите.
- Вы весь дрожите.
- Да. Мне действительно страшно.
- Что такое?
- Нервы на пределе.
- Боюсь, не совладаю с собой.
- Успокойтесь, садитесь.
Мы вас накормим,
а потом уложим спать.
- Господи, опять.
- Стой.
- Подождите. Фьерелла, в чулан.
- В чулан. Быстрее.
- Мама миа. Фьерелла.
- Да, мамочка.
- Дверь.
- Бегу.
- Здравствуйте.
- Это вы.
Не беспокойтесь, это моя дочь.
- А где Никколето.
- Мы его спрятали.
- Зови Никколето.
- Сейчас.
- Как себя чувствует кузен.
- Ужасно. Расстроен.
- Мама. Мама.
- Никколето.
- Как ты себя чувствуешь?
- Ужасно, мама.
Успокойся, дорогой,
все образуется.
Раймондо сделает все возможное.
Никколо, ты должен освободиться
от навящевой идеи,
иначе сойдешь с ума.
- Я этого и боюсь.
- Не говори так.
Как ты здесь устроился?
Хорошо?
Хорошо. Все они милые.
Что бы это могло быть?
- Что?
- Стучат.
- Фьерелла, ты слышала, стучат?
- Нет, не слышала.
- Я тоже. Значит, показалось.
- Видишь, у меня галлюцинации.
Мама, у меня галлюцинации.
Вот, опять.
Успокойся, дорогой,
это не галлюцинации.
- В дверь стучат.
- Да?
- 3 удара.
- 3 удара? Тук-тук-тук.
3 удара, слышишь?
Идиот, кретин.
- Простите, кто?
- Старик, деревяшка.
Лоб, пепел, стучит...
Сосед курит трубку...
и стучит.
- Но стучат в дверь.
- Ах, в дверь.
Да, в дверь.
Теперь я слышу.
- Стучит в дверь.
- Синьора, спрячьте его.
- Фьерелла, к Матильде.
- Синьор, пойдемте.
Не беспокойтесь, синьора,
все будет в порядке.
Можете открыть, синьора.
Синьора, успокойтесь.
Я полагаю, что это ни к чему.
Уважаемая синьора, по-моему,
тот, кто стучал, уже ушел.
Он ушел, я слышу.
Он спускается вниз по лестнице.
Знаете, есть такая пословица -
заставь дурака богу молиться,
так он лоб расшибет,
знаете, а?
Нет, не знаю.
Если человек дурак,
то это навсегда.
Входи...те.
- Полковник, вы?
- Как, в такое время?
Я...
Осторожно.
А я шел от Вермани,
их деда произвели в кардиналы.
Дай, думаю, зайду в эту
очаровательную семью,
а где Никколо?
- Никколо?
- Да.
- Он у Фьереллы.
- Они познакомились? Прекрасно.
- Как он себя чувствует?
- Ужасно.
Прекрасно, кстати,
полковник, вы не знаете,
каким должно быть вознаграждение
для этих отважных людей,
оказавших гостеприимство
моему сыну?
- Знаю. 30 тысяч в день.
- Простите.
- 30 тысяч?
- Это много?
- Я полагала будет больше.
- Да?
- После обеда я дала 50 тысяч.
- Кому?
- Конечно, мужу.
- Этих денег мы не увидим.
- Я не собираюсь их видеть.
- Вы - да, но я...
Извините, синьора,
ваш муж дома?
- Сейчас?
- Да.
- Он в спальне.
- Где?
В спальне.
Я здесь, полковник.
Посмотрите,
до чего мы дожили.
- В спальне жены...
- Да, в спальне жены.
- Устраиваются оргии.
- Какие оргии. О чем вы?
- Чему вы удивляетесь?
- Он же в нижнем белье.
В своей спальне он
может ходить, в чем угодно.
Кстати, там и отец, дедушка.
- Отец там?
- Да.
- Я