неграмотности.
Из-за нашего невежества
мы стали жертвами несправедливости.
Все мы жертвы правящей верхушки.
Нам необходимо научить
наших детей читать и писать...
Один из этих был там?
Да, он тоже там был.
Он был рядом со мной.
Он сказал мне стрелять.
Он увидел, что я не стреляю, и сказал:
"Идиот, ты почему не стреляешь?".
Продолжай.
Он выхватил оружие у меня из рук
и сказал: "Ты, идиот! Тебе 20 лет,
а стрелять из оружия не можешь!".
Он сказал мне возвращаться домой
и больше на глаза не попадаться.
- Сколько Джулиано тебе заплатил?
- Нисколько.
Сколько раз я могу вам говорить?
Они заплатили только тем, кто стрелял.
Я хочу домой!
Я ничего не сделал, маршал!
Отпустите меня домой!
Я ничего не сделал!
Я никого не убивал!
Я хочу домой!
Я никого не убивал!
Не трать слез.
Благодари Джулиано.
Так арестуйте его, а не нас,
бедных пастухов!
Тихо!
В июле 1950 года "Салваторе Джулиано"
было всего лишь именем на надгробье.
Со времен давно минувших дней
Портелла-делла-Джинестра,
прочие преступления были занесены
в список бандитской деятельности.
Джулиано продолжал похищать,
вымогать деньги и убивать.
Сотни карабинеров и полицейских погибли,
сражаясь с ним.
Между 1947 и 1949 годами в правительстве
поменялись десятки политиков
и четыре главных
полицейских инспектора.
Но преступники не были остановлены.
Только несколько репортеров
смогли подобраться к нему,
к общему удивлению общественности.
19 августа 1949 года в Беллолампо,
у ворот в Палермо,
попали в засаду и погибли
6 карабинеров, и более 11 были ранены.
Правительство пошло
на крайние меры и основало
Корпус Подавления Преступности,
возглавляемый полковником Люка.
Спустя 11 месяцев,
большое число преступников банды
было схвачено или убито,
а Джулиано нашел свою смерть.
Только один смог уйти -
правая рука Джулиано, Гаспаре Писчота.
Синьора, мы знаем, что Гаспаре Писчота
укрывается в этом доме.
Если вы любите своего сына,
скажите ему, чтобы он вышел.
- Что там наверху?
- Еще один чердак.
- Сэр, мы везде проверили.
- Ничего.
Ладно. Пойдемте.
Дай мне это.
Пойдемте.
Забери всех своих людей.
Мы никуда не двинемся.
Рано или поздно ваш сын выйдет.
Синьора, я полицейский
и возьму преступников живыми.
Писчота, выходи!
Мы знаем, что ты здесь!
Сынок, выходи!
Для твоего же блага!
Я хочу сделать заявление,
которое заинтересует весь мир.
Я спрошу вас своевременно.
Тишина!
Ваша честь,
недавние газетные статьи предлагали,
чтобы мы допросили подсудимого
при первой возможности.
Подсудимый Гаспаре Писчота
был допрошен в Палермо
представителями отдела расследований
перед апелляционным судом.
Я не сказал, что моего клиента,
Гаспаре Писчота нужно допросить.
Я сказал, что он намерен сказать то,
о чем я ничего не знаю.
Писчота Гаспаре,
относится ли ваше высказывание
к расследуемому делу,
касающемуся резни
в Портелла-делла-Джинестра?
Мой адвокат известит судью о том,
что я хочу сказать.
Этот материал никак не относится
к расследуемому делу.
Ваша честь, если вы даже не прочитали,
то как мы можем это определить?
- Тишина, пожалуйста.
- Прочтите письмо.
Тихо.
Займите свои места, пожалуйста.
"Уважаемый адвокат, видя в вас
добросовестного и честного человека
и полностью доверяя вам,
позвольте мне
в данный момент
сообщить вам следующее:
Как было обсуждено
мною с властями и подтверждено -
убийцей Джулиано являюсь я.
Я оставляю за собой право
обсудить дело в суде в Витербо.
Как вы видите,
в нашем судебном процессе нет смысла.
"В конечном счете
Джулиано собрал нас вместе и заговорил.
Он сказал,
что вскоре все поедут с ним
в Портелла-делла-Джинестра,
где следующим утром,
мы бы обстреляли
собравшихся там коммунистов.
Но если мне не изменяет память,
он никогда не объяснял
причин выполнения
своих криминальных деяний."
Я читаю твое показание,
потому что это твои слова.
- Я ничего не помню.
- Что ты имеешь в виду?