жениться.
- Как вы можете быть так уверены?
- Да кто же её возьмёт такую?
Посмотрите правде в глаза. Где они
они найдут другого такого болвана?
Вы же сами потащили меня к той, которая
не только была слепая да ещё и плевалась.
Ты хоть на велосипеде мог бы
поменьше задницей вертеть.
- Хочешь, чтобы и мёртвые тебя узнали?
- Я здесь ради того, чтобы сделать тебе одолжение.
Что случилось?
- Это от  Нелло.
- "Познакомился с Анджелой. Стоп."
"Прекрасная. Стоп.
Особенная. Стоп."
"Истратил все деньги. Стоп."
"Вышлите немедленно много денег. Стоп.
Целую. Нелло."
- Сколько мы ему дали?
- Целое состояние.
Как это понимать, "Особенная. Стоп."?
Что она съела все его деньги.
- Встать.
- Сядьте, сядьте.
- Чекаччи.
- Здесь.
Бедняга профессор Ости
дважды тебя спрашивал по латыни.
- Не так ли?
- Да. Дважды.
Написано: один "не готов" и одна двойка.
А несколько дней назад, профессор Балокки
поставил тебе четвёрку.
- Четвёрку.
- Да, вроде так.
- Какую книгу вы изучаете?
- Вторую.
Читай и переводи.
Это не Энеида, не Вергилий?
Нет, это Лукреций. "О природе вещей".
Самоубийца пронизанный
венерическим безумием.
Почитайте Латицио, и вы поймёте,
почему мы не включили его в школьную программу.
Профессор Балокки, назовите мне хоть одну
причину для подобного неподчинения руководству?
Понимаете, я пристрастился
к латыни, прочитав Лукреция.
И я подумал, что и ребята тоже.
- Я не думал, что это настолько вас огорчит.
- Можете идти.
Совсем забыл, я хотел вам кое-что сказать.
Я познакомился с девушкой,
которая училась в этой школе.
Она сообщила, что вы оставляли любовные записочки,
довольно откровенного характера, в её тетрадях.
Возможно, вы о ней помните?
Анджела Гардини.
- Красавица, длинные волосы...
- Эта?
- Откуда вы её знаете?
- Нас связывает симпатия.
- С ней?
- По крайней мере, с моей стороны.
Но вы о ней ничего не знаете,
вы не представляете, на что она способна.
Бегите от неё, чтобы она вас не нашла.
- Что желаете?
- Я хочу видеть синьорину Гардини.
- Это невозможно.
- Почему?
Спросите её отца.
Он у себя в кабинете.
- Мне приказали никого не пускать.
- Я её друг. Мне нужно поговорить с ней.
Извините. Это невозможно.
Прошу.
Какие у вас проблемы?
Ваша дочь.
Как вы смеете приходить сюда,
после всего что было?
Знаете ли вы, что после вчерашней выходки,
Анджелу больше не примут ни в один приличный дом.
Вы понимаете, что вы натворили?
Я всё понимаю, но я
безудержно влюблён в вашу дочь.
Я искал в мировой литературе, кого-нибудь
кто бы описал то, что я испытываю.
Но не нашёл.
Я наверное клинический случай.
- Сколько вам лет?
- 35.
- Все 35.
- Тут нет клинического случая.
Вы слишком инфантильны для своего возраста.
Я слишком инфантильный.
И будучи таким незрелым, вы надеетесь
сделать мою дочь счастливой?
Но я люблю её.
Я хочу жениться.
Вам не ясно, что она
до сих пор любит того идиота?
- Вкусы меняются.
- Нет, нет. Только не у Анджелы.
Каждый сезон полная замена всего гардероба.
Лето в Римини, зима в Альпах,
осень на Гарде.
А вы думаете, что сможете,
ей это обещать?
Следующий.
Ради вашего же блага,
продолжайте смотреть вокруг.
Может быть встретите девушку
действительно подходящую.
Попроще.
- Я вам желаю от всего сердца.
- Спасибо. Но я не думаю, что найду такую.
До свидания.
Дать женщинам голосовать, было бы
всё равно как вывести политику в спальню,
место для совсем других дел.
Им и не дали, иначе
чтобы осталось нам?
Иди на войну и позволять себе убивать.
Этого женщины и не требуют.
- А вы, профессор, как думаете?
- О чём?
- О праве для женщин голосовать?
- Не знаю.
Если бы и знал не сказал бы.
- У вас проблемы?
- Возможно.
да и не малые.
Во-первых, отрицание музыки и интонации.
Доброе утро, профессор.
Как вы уже поняли, моя идея,
заняться Лукрецием, не была оценена.
По достоинству...
Вчера я и Лукреций были отвергнуты.
Поэтому забудьте всё что мы делали до сих пор.
Соображения, гипотезы, переводы. Всё.
Начнём всё заново.