не спрашивали?
Когда вы были с ней наедине
и, может быть, она чувствовала
себя свободнее для признания?
- Нет?
- Я не понимаю, к чему вы клоните.
Я объясню.
Мне хотелось бы знать,
считаете ли вы возможным,
что ваша жена сама являлась
причиной этих травм?
Категорически - нет.
Понимаете,
я имею в виду,
считаете ли вы, что было
что-то в её личности,
её характере...
Категорически - нет.
Она была хорошей женщиной.
Я не сомневаюсь, что она
была хорошей женщиной,
но даже самые прекрасные люди
могут заболеть, мистер Дорсетт,
а то, о чём я сейчас говорю - это болезнь.
Она когда-нибудь болела?
Я имею в виду душевное
заболевание, а не...
Я знаю, что вы имеете в виду.
- Я живу в том же столетии, что и вы.
- Прошу прощения. Извините.
Она была нервной.
Не больной, просто нервной.
Она просто много говорила,
вот и всё.
Она громко декламировала стихи,
поднималась танцевать в кафе
и тому подобное.
Это просто стресс, вот и всё.
Недовольство жизнью в маленьком городке,
или мной, или ещё чем-то.
Я не знаю.
Иногда она впадала в уныние.
"Уныние и подавленность",
- так бы она сказала.
Был год, когда она
просидела, почти не двигаясь, целую зиму.
Даже не ела ничего.
Ей стало так плохо, что я
отвёз её в больницу.
И что тогда?
Что вам там сказали?
Ну, они
сказали, что у неё
параноидальная шизофрения.
Но, мистер Дорсет, это...
это серьёзная болезнь.
Это... это...
это без сомнения слишком серьёзно,
чтобы растить дочку.
Они... они ошиблись,
понимаете.
Хетти сама мне рассказала,
после того как я привёз её домой,
что всё, что делал доктор -
сидел и смотрел на неё
всё время, что она там находилась.
Она сказала, что если её
собираются назвать полоумной,
то пусть найдут для этого кого-нибудь
кроме этого сумасшедшего.
С этой логикой трудно спорить, не так ли?
Это вы называете болезнью?
Простите...
Вы не скажете, доктор Куинонесс
всё ещё живёт в Виллоу Корнерс?
А как же.
Поезжайте прямо, в город.
На углу 4-й и Кленовой.
4-й и Кленовой? Спасибо.
Ага.
Надеюсь, вам будет нетрудно
понести это овсяное печенье,
но Джулии сейчас слишком тяжело
ходить по этим ступенькам.
В старых домах лестницы
рассчитаны на горных козлов.
Я благодарна, что вы нашли время
для встречи со мной, доктор Куинонесс.
Мне нечем его занять.
Здесь и устроимся.
В музее.
Когда-то это была единственная
операционная на 40 миль кругом,
пока на 9-м шоссе не построили больницу.
Теперь я предпочитаю быть здесь
потому, что солнце тут задерживается
дольше, чем в любой другой комнате в доме.
В последнее время я жаден
до солнечного света.
- Садитесь, прошу.
- Спасибо.
Да, кажется, я вспоминаю, что слышал,
что Сивилла теперь в Нью-Йорке.
Конечно, теперь, когда все члены семьи
либо умерли, либо разъехались,
я уже не слежу за всем, как раньше.
- Спасибо.
Она...
в неуравновешенном состоянии, да?
Да.
Ах, маленькая Сивилла.
Бедный воробышек.
Неудивительно, что до этого дошло.
Вы знаете, у неё была нервная мать.
Это я поняла.
Хетти. Городской столп.
Она делала всё!
Я была бы рада возможности посмотреть
ваши записи о Сивилле, доктор.
Ну, я не знаю, смогут ли
они пролить свет.
Понимаете, я никогда,
никогда не лечил её от нервов,
только от обычных детских
болей и простуд.
Понимаю, но я... я
была бы вам очень признательна.
Не знаю, сохранилось ли
у меня что-нибудь.
Дайте посмотреть.
Дорсетты.
Дорсетты. О, да.
Пожалуйста. Сивилла.
Удаление миндалин.
Я это помню.
Она так отчаянно сопротивлялась,
мы еле смогли их удалить.
Разрыв связок правого плеча.
Раздробленная ключица.
Правая ладонь обожжена на плите.
Повреждение гортани.
Застрявшие в носу фасолины.
Отравление газом.
Обычные детские боли и простуды, а?
Вы когда-нибудь размышляли об этом?
Знаете,
жизнь - длинная штука, доктор.
Я никогда никому этого не рассказывал.
Сивилла обратилась ко мне
с жалобой на мочевой пузырь.
Для маленьких девочек это редкий случай.
Было затруднено мочеотделение.
Мне пришлось ввести ей катетер.