объясняли, прямо уж
вывернулись наизнанку.
Мы бойцы 61-й дивизии.
Делали воздушную разведку.
- А где ваш аэроплан?
- Разбился наш аэроплан,
а потом его паразиты махновцы сожгли,
мы чего приехали-то на тачанке.
Не надо так много говорить.
Аппарат французский.
Ваши документы.
Документов мы с собой не брали,
это естественно,
ведь мы летели над территорией белых,
если бы нас поймали...
- Карякин я, мы летели над территорией...
- Подождите, не надо говорить так много.
Не очень вы похожи на красноармейцев.
Советую вам честно признаться, кто вы
такие и зачем вы здесь.
Товарищ, дорогая, мы тебе русским
языком говорим.
Я узнала вас. Вы пытали меня в
в контрразведке, вы - белый офицер.
Вы что-то путаете.
Посмотрите на свои руки,
они у вас в крови.
Товарищ комиссар, вот какое у них
в тачанке.
Все понятно.
Расстрелять.
Опять расстрелять? Сколько можно?
Братцы, не слушайте эту ведьму!
Ведите нас в штаб к какому ни на есть
мужику! - Подожди!
- Может разберемся, выясним?
- Что вам не ясно?
Попались, так умейте умереть как люди.
Чего мы, дураки, спешили,
коней только загнали.
Свою пулю мы бы там получили.
А помнишь ты рассказывал, как ты
военспеца расстрелял?
Может ты тогда погорячился,
как вот эта дамочка?
Ты брось, там было совсем другое дело,
ничего даже похожего.
Именем революции белым шпионам
смерть!
- Ребята, подождите.
- Что?
Дайте покурить перед смертью.
Слышишь, машина тарахтит?
Порадоваться напоследок.
Стой!
Некрасов?
Товарищ начштаба, ваше задание
выполнено.
- Что вы тут делаете?
- Так ведь расстреливают нас.
Расстреливают.
Я начштаба полка.
Расстрел откладывается.
- Мы не против.
- Мы тоже не против.
Здорово, боцман. Свисти в дудку,
строй команду, адмирал на борту.
- Это Вы.
- Удивительно глупый вопрос.
Глупее может быть только ответ - да, это я,
и тем не менее да, это я.
- Как Вы меня разыскали?
- Спрашивал всех подряд,
где живет самая красивая сестра
милосердия?
- Кстати, как Вас зовут?
- Саша.
Очень мило. Значит мы с вами тезки.
Я ведь тоже Саша.
- Плоховато вы здесь живете.
- В городе комнаты не найдешь.
Александра Евгеньевна, вот тут у меня рис,
как думаете, хватит на кашу?
- Хватит. Он хорошо разваривается.
- Тогда окажите честь, прошу на ужин.
Это что, соперник?
Не потерплю. Морской закон суров:
кирпич на шею и в воду.
Как Вам не стыдно, прелестный старик.
Благородный и очень несчастный.
Мы с вами очень счастливые.
Я, например, прямо с гауптвахты.
Клопы там не клопы, а вампиры.
И у Вас, по-моему, со счастьем плоховато,
или я ошибаюсь?
- А Вас совсем отпустили?
- Да, признали невиновным.
Я кое-что принес... Кофе, сахар...
И вот это.
- У меня хлеба нет...
- А... перебьемся.
Вот вы думали, придете, будем водку
с Вами пить, да?
А вдруг я не одна, вдруг у меня муж
или любовник? И вообще?
Дурацкий какой-то разговор, ведь нет же
у Вас ни мужа, ни любовника...
Брусенцов!
Просто я хотел, чтобы Вы были одна,
чтобы были мне рады...
чтобы мы сидели здесь с Вами
и разговаривали... Чем же я виноват?
Саша! Брусенцов!
- В чем дело?
- Я уж думал, что не найду.
Сашка, тут вышел некий камуфлет.
Твоего Абрека забрал генерал Бриллинг.
Как так, по какому праву?
Говорят, что ты не кавалерист, не адъютант,
стало быть конь тебе ни к чему.
Очень мило.
Но ничего, он у меня попрыгает.
Вам Абрек нужен! Попробуйте отнимите,
он со мной с 16-го года!
Назад!.. Мерзавцы, скоты, сволочи!
С дороги, тыловые крысы!
Не отдам! Всех перестреляю...
Арестовать его, сукина сына!
На фронт!
Какая же нам теперь награда будет?
Ежели оружия именные, то мне без
надобности, мне бы сапожки хромовые,
а тебе бы галифе...
ты чего невеселый, Андрей?
Держи хвост бодрей!
- Закрывать?
- Можно.
Затворяй!
Давай!
- Это все?
- Все.
В общем, не вышло у меня ничего.
А вот эти люди?
Что это было?
Да так... Это к делу не относится.
Ты мне вот что объясни:
ты сымал или не сымал?
Снимал. Может экспозиция или фокус не тот.
- Фокус?!
Я этот фокус понял.