вам зла,
госпожа фон Клаусниц, но, боюсь,
нам придется продолжить этот разговор в другом месте.
Тогда я пойду возьму зубную щетку.
Возьмите все, что вы сочтете необходимым.
Послушайте,
хоть какое-то понятие о приличиях у вас есть?
Останьтесь здесь.
Где они?
Я же вам говорю: я спала.
Что-нибудь случилось? Вы же обещали.
Что? Я обещал выполнить свой долг.
И только. Я сожалею, товарищ Ломан.
Такова жизнь.
Госпожа фон Клаусниц застрелилась.
Вы в этом не виноваты, товарищ Ломан.
Такова жизнь? Да убирайтесь вы к черту!
Из Ломана больше ничего не выжмешь.
Кажется, он дошел до ручки.
Я оставлю двух человек на тот случай,
если Лотта Ломан, все-таки, появится.
Она в этот дом не вернется.
Спасибо.
Она ушла, да?
Я ничего не знаю, и я не хочу иметь
к этому никакого отношения.
Сегодня. Они рассчитывают все сделать сегодня.
А нам практически ничего не известно.
На работу.
Они там, наверху, не поджидают нас?
Глупости!
А что ты тогда шепотом говоришь?
Там что-то сдвинулось!
Ну, что дальше?
Сходим на разведку.
Мы же договорились: без оружия.
Хочешь, иди так. Ну, кто со мной?
Я.
Вперед.
Осторожно.
Маттис, возьми автомат.
Как сообщили представители
народной полиции Берлина,
сегодня днем в возрасте 69 лет добровольно ушла
из жизни Марианна фон Клаусниц,
вдова участника движения
Сопротивления Йоахима фон Клаустница
Она застрелилась из пистолета своего мужа,
казненного в конце 1944 года в тюрьме Плётцензее.
По информации, полученной
от родственников, она тяжело болела.
А теперь переходим к другим новостям
политики и экономики...
Фред, назад. Фред, надо уходить.
Она не болела!
Фред, дай мне автомат.
Она не болела!
Дай мне автомат.
Первое: подготовка ведется уже почти год.
А это примерно соответствует сроку,
необходимому для строительства тоннеля.
Второе: для тоннеля наберется
не больше десятка подходящих участков.
Все они были проверены
и находятся под надежной охраной.
Третье: такую работу трудно скрыть,
если сегодня действительно день Х.
Лейтенант Беллофс, не надо испытывать мое терпение.
В ноябре состоялся незаконный переход границы
с Брунненштрассе на Руппинерштрассе.
Беглецы воспользовались автобусом.
Из-за этого инцидента была преждевременно
прекращена акустическая проверка почвы. Вот протокол.
Одна из собак залаяла, а по ту сторону
границы находится заброшенная фабрика.
С нашей стороны - здесь пустые дома.
Люди были эвакуированы.
Идеальное место для тоннеля.
Говорит полковник Крюгер. Товарищ Тимм,
мне потребуются два подразделения.
Они все знают.
Я знаю.
Надо отменить операцию. Все из-за меня.
Я все испортил, и уже один человек погиб.
Я слышала по радио.
Вы же погубите себя! Я хочу спасти Лотту.
Скажи мне, где она. Пожалуйста.
Они ничего не знают. Крюгер ничего не знает.
Во всяком случае, он знает недостаточно.
Иначе он бы уже давно отозвал этих ребят.
Ты нужен Лотте. Не оставляй ее одну.
Я не могу, не могу же я...
Все будет хорошо. Поверь, я - их единственная
зацепка. Я тебя только об одном прошу.
Мама мне как-то рассказывала, что когда
они повесили отца, она тоже не могла плакать.
Она сказала, ему бы это не понравилось.
Сейчас все это звучит очень по-прусски.
А я совсем не хочу быть пруссаком.
Нареветься вволю - вот чего я хочу.
Но у меня не получается.
Я не могу, не могу плакать.
Я не могу, не могу больше...
Я больше не могу участвовать в этом.
Я наделаю каких-нибудь глупостей.
Извините, извините меня.
Давно он у тебя?
С прошлой недели.
Пошлем туда Фритци.
Перейдешь, как положено, на Фридрихштрассе.
Понапрасну не рискуй.
В 18.30, как договорились. Итак, «красная тряпка»?
Отбой.
«Белая тряпка»?
Начинаем.
Пароль?
Кофе с коньяком.
Ну, ладно.
Эй! Вы что, оглохли? Там черт знает,
что происходит. Они прочесывают дома.
Первое отделение - во двор. Второе отделение - дом 8.
Четвертое отделение - дом 6.
Пятое отделение - дом 120.
Шестое отделение - дом 122. Вперед!
Посмотрю там.
А что это полицейские делают?
Не знаю. Может