говорит. Хайнер, Хайнер, уже весь дом про него знает. Ну, хорошо. Я готов целый вечер изображать Хайнера, но при одном условии - потом мы пойдем на танцы. Ну вот. Настоящий кофе, в зернах. Мама, у нас уже много лет настоящий кофе. Ну да. А я что говорю. Настоящий кофе в зернах. Вообще-то мне нельзя его пить. Сердце. Ну, рассказывайте. Как вам удалось пограничников одурачить? Значит так... это было у Гросглинике. Там ведь все в колючей проволоке куда ни сунься. Вот я зацепился и повис. Боже мой! А они ничего не заметили? Заметили, конечно. И сразу ко мне, с собаками. Но меня с западной стороны ребята перетянули. Боже мой! Это ведь могло плохо кончиться. Конечно. Вы знаете, что бы они с вами сделали? Они бы меня арестовали. Да. И потом бы, наверное, избили. В лицо били бы, по рукам. Наставили бы синяков. Но они потом так болят. Ну а дальше включается служба госбезопасности. Одиночная камера. Отопления нет, одеял тоже. Зато очень много света, очень много. И через каждые четыре часа - допрос. Связи с Западом? Да? Нет? Да? Нет? И потом они снова начинают бить, только уже гораздо сильнее. Ломают нос, руку. Вся голова в ранах. Но это еще не самое ужасное. Ужасней всего подцепить воспаление легких. И, практически, никогда не спать. Но они же меня не схватили. Да, и слава Богу. Что ты так смотришь? Что, и посмотреть нельзя? Ну, этому ты, конечно, не в тюрьме научился. Чему? Под Элвиса работать. Это не Элвис, это Чабби Чеккер. А в тюрьме я же не все время сидел. Я, пока жил в ГДР, иногда и на танцы бегал. Правда? Мы с Хайнером тоже все хотели пойти в такой вот ресторан с танцплощадкой. Но они потом раз - и закрыли границу. В один день все сделали. Мы их всех сюда переправим, а потом все вместе пойдем танцевать. А у тебя там какая-нибудь девушка осталась? Тебе интересно? Лотта - единственная женщина, которая от меня не отвернулась. Она до тех пор действовала им на нервы, пока они меня из тюрьмы не выпустили. Я там четыре года провел. Пауль Фернер призвал вооруженных рабочих, возвращающихся в семьи и на предприятия, повысить бдительность и боеготовность. Мадам, вам послание. Спасибо. Затем выступил Вальтер Ульбрихт. Как дела у Харри? Все в порядке. Это Карола. Она пойдет с нами. Великолепно. Скоро на Западе соберутся самые красивые девушки. Затем боевые дружины прошли по аллее Сталина, убедительно продемонстрировав, что дело мира в надежных руках. Да, он никогда не писал длинные письма. Но написано с нежностью. Какие у него планы? Понятия не имею. Когда вы вступили на территорию суверенного государства Германская Демократическая Республика? Сегодня днем, в четыре часа. Цель пребывания? Я - турист. Кастанца Витторио? Да. Я прошу Вас пройти с нами. Спасибо, вы очень любезны. К сожалению, меня ждут. Вы находитесь на территории ГДР. Если попытаетесь бежать, я имею право применить огнестрельное оружие. Я турист. И сейчас я пойду домой. С паспортом или без него. Будет лучше, если вы будете сотрудничать с нами. Я гражданин США. Что вы себе позволяете? Я не потерплю такого обращения. У вас будут неприятности. Я все больницы обзвонил. Ничего. Остается только одно объяснение. Если даже и так, он и под пыткой ничего не скажет. Получается, кто-то его заложил. Снимайте, снимайте. Все снимайте! Ну вот. Добрый вечер. Я полковник Крюгер. А вы? Витторио Кастанца. Оденьтесь, пожалуйста. Я немедленно проинформирую американское посольство. Господин Кастанца, давайте обойдемся без глупостей. Значит, с моим паспортом все в порядке? Я могу идти? Вы прекрасно знаете, почему вы здесь. Нет. Да у вас по глазам видно, что совесть нечиста. Совесть нечиста? По отношению к вам? Или к вашему государству? Да с какой стати? Если бы вы уважали наши законы, вы бы не стали тайно встречаться с Шарлоттой Ломан. С Шарлоттой Ломан? Мне это имя ни о чем не говорит. Господин Кастанца, вы передали госпоже Ломан конверт. Да мало ли что вы скажете! О чем говорилось в ------------------------------ Читайте также: - текст Незнакомец - текст Проклятие мухи - текст Джон Кью - текст Гранит науки - текст Мэри Поппинс |