рассмешить
ими публику.
Они должны звучать непосредственно и
естественно.
Словно люди так и разговаривают в жизни.
Да, конечно. Попробуем еще раз.
Ты должен чаще расставаться с Боузи,
Оскар.
Тогда у нас будет больше твоих пьес, в которых
столько непосредственности и естественности.
Боузи завидовал, поэтому он мешал
Оскару работать.
Робби, это неправда.
Правда. Его стихи вовсе не так хороши,
как ты делаешь вид, и он это знает.
– Он просто мелкий, жалкий...
– Ручеек.
Боузи – ребенок, его так легко обидеть,
ему нужна любовь.
Нам всем нужна любовь. Но кто из нас
способен ее давать?
Мы желаем тебе веселого Рождества!!!
Мы желаем тебе веселого Рождества
и счастливого Нового года!!!
А теперь хлопушки!
«И сердце Великана растаяло, когда он
глядел в окно.
«Какой же я был эгоист!» – сказал он.
Теперь я знаю, почему весна не хотела
прийти сюда.
Я посажу этого маленького мальчика на
верхушку дерева и сломаю стену.
И мой сад на веки вечные станет местом
детских игр.
Он и в самом деле был очень расстроен
тем, что натворил.
Он на цыпочках спустился по лестнице.
Тихо отомкнул парадную дверь и вышел
в сад.
Мальчик не убежал, ибо глаза его были
полны слез.
И он даже не заметил появления
Великана.
А Великан тихо подкрался к нему сзади,..
... осторожно поднял с земли
и посадил на дерево.
И дерево тотчас зацвело, и к нему
слетелись птицы и запели песни.
А маленький мальчик обхватил руками
Великана за шею и поцеловал».
Оскар!
Мне все равно, что подумают
люди – я люблю тебя.
Я люблю тебя. Для меня важно только это.
Быть вдали от тебя было такой мукой!
И вот я здесь.
Боузи, ты моя погибель, мой злой рок.
Так говорят все, даже я сам.
Я так скучал по тебе.
Я подумал, ты будешь рад подарку в
честь твоего возвращения.
Оскар!
Когда я увидел их в витрине, они
взмолились, чтобы я сделал их твоими.
Я надену их сейчас же. Они великолепны.
Ваш столик, сэр.
Уверен, вам будет здесь удобно.
– Благодарю.
– Меню, пожалуйста.
Нет, нет, нет! Я сяду там! Мне нужен
нормальный столик!
– Что-то не так, милорд?
– Разумеется!
– Этот дурак хочет посадить меня у двери!
– О, господи, мой отец.
Простите, милорд. Он здесь новенький,
он вас не знает. Сюда, пожалуйста.
Боузи, ты хочешь сбежать?
Дайте меню!
Гороховый суп и семгу.
– Может, пересядешь за наш столик, папа?
– Боузи?
Я обедаю с Оскаром Уайльдом. Составишь
нам компанию?
Я велел тебе больше не встречаться с
этим мерзким плебеем.
Он не мерзок и не плебей, он очень
приятный человек, убедись в этом сам.
Откуда ты знаешь, какой он, если с ним
не знаком?
Идем, папа, ты же не из тех, кто
подчиняется чужому мнению.
Оскар, ты не знаком с моим отцом?
Лорд Куинзберри.
Боузи много рассказывал
мне о ваших подвигах на ипподроме.
Вам так не повезло на скачках в Эйнтри.
Боузи говорит, что вы непременно
победили бы,..
... но ваш кузен не дал вам
сесть в седло.
Этот дурак сказал, что я слишком стар.
Возраст не имеет значения. К тому же,
я уже не раз ездил на Старом Джо.
Ставки были сорок к одному.
Боюсь, меня ни одна лошадь не перенесет
через барьер.
Что вы заказали?
Гороховый суп и семгу.
Я последую вашему примеру. Весной
самое время лакомиться семгой.
Хотя я всегда считал, что она приятнее
на вкус, когда поймаешь ее сам.
– Вы ловите рыбу?
– Ловил, когда жил в Ирландии.
У отца был прелестный охотничий домик
на острове посреди озера.
– Вы знаете Западную Ирландию?
– Почти нет.
Где именно?
Христиане вечно притворяются, что знают,
кто такой Бог и чем он занят.
У меня нет времени на подобный вздор.
Я считаю: если ты чего-то не знаешь,
встань и признайся в этом.
А не притворяйся, что веришь в какую-то
абракадабру.
Я могу поверить во что угодно, если это
достаточно невероятно.
Поэтому я намереваюсь умереть
католиком. Хотя не мог бы жить, как католик.
Католицизм – такая романтическая
религия. В ней есть святые и грешники.
В англиканской церкви есть только
респектабельные люди,..
... верящие в респектабельность.