бы даже сказал, как по-волшебству.
Наверное, на волшебстве была замешана
задняя стенка этих Больших неведомых часов...
Потому что всё работало так, как было задумано.
Никто не подвёл.
Даже я не ошибался.
Олдрин: Я знал, что любой, кто побывал
в первой лунной экспедиции,
будет обязательно выдвинут
на всеобщее обозрение бешенного масштаба.
Осознание этого было волнительным
и в принципе вредило нашей миссии.
Но это ничто в сравнении с тем,
что случилось после полёта
и в последующей нашей жизни.
Ты теперь личность,
не просто обычный лётчик-испытатель,
который отлично справился с тем или с этим,
а - "Это парень, ходивший по Луне"!
И теперь мне приходится соответствовать
этому образу
всю оставшуюся жизнь, чем бы я ни занимался.
Бин: Не могу думать в негативном ключе
о Ниле Армстронге.
Думаю, это прекрасно, что
он был первым человеком на Луне.
Даже его некая отчуждённость,
она помогает ему поддерживать образ.
Это трудная роль.
Я рад... Я бы с удовольствием тоже это сделал,
но вот испытать эту роль на себе я бы ни за что не хотел.
Это трудная роль.
Ага... парень!
Коллинз: После полёта "Аполлона-11"
трое из нас отправились в кругосветное путешествие.
Куда бы мы не приезжали,
люди, вместо того чтобы сказать:
"Вот, вы,американцы, сделали это",
везде говорили: "Мы сделали это.
Мы, Человечество, мы, человеческая раса,
мы - люди - сделали это".
И никогда я не слышал, хм..
чтобы люди из разных стран
употребляли это "мы, мы, мы"
с таким особым выражением, какое мы слышали
от европейцев, азиатов, африканцев...
Где бы ни были, это было: "Мы наконец-то сделали это!"
И я думал, что это прекрасно.
Эфемерно, но прекрасно.
Сернан: У меня было ощущение,
что я буквально стою на площадке
где-то в космосе,
на площадке, куда я добрался благодаря
науке и технологии.
Но теперь я видел,
или даже, что важнее,
я чувствовал в этот момент то,
на что ни у науки, ни у технологии ответа нет.
Буквально нет ответа,
потому что где я и где ты,
где ты, Земля, динамичная, огромная,
и чувствовал я, что мир...
что он слишком целеустремлённый,
слишком логичный,
и это было просто слишком красиво,
и произошло со мной случайно.
Это было нечто большее,
большее чем вы
и большее чем я,
и говорю я об этом в духовном смысле,
а не в религиозном.
Должен быть во вселенной Создатель,
стоящий над религиями,
которые мы сами себе создали,
чтобы руководить нашими жизнями.
Дюк: Один наш друг взял нас собой
на курсы изучения Библии в теннисном клубе.
И после того викенда, я сказал Иисусу:
"Я вручаю тебе свою жизнь,
и если ты есть, приди в мою жизнь".
И я верю, и он пришёл, и я...
и у меня было такое ощущение мира, что...
что... это трудно описать словами.
Это было так драматично, что мы стали
делиться со всеми своей историей.
То есть, моя прогулка по Луне длилась 3 дня,
и это было великое приключение,
но мой путь с Богом будет длиться вечно.
Коллинз: Я думаю, что когда вы совершаете что-то
из ряда вон выходящее,
как например, слетать на Луну и вернуться,
все говорят вам, как это важно,
и как это прекрасно,
и как это важно, важно, важно.
А потом, сравнивая это с другими вещами,
тоже кажущимися важными,
оно становится не таким уж и важным.
Не то, чтобы я стал  способен воспринимать жизнь
с большей невозмутимостью,
потому что летал на Луну, но я стараюсь.
И тогда может быть некоторые наши земные дрязги
покажутся нам не такими важными
после полёта на Луну,
как до него.
Лоувелл: Мы многое узнали о Луне,
но ещё больше - о Земле.
Тот факт, что находясь в районе Луны,
стоит тебе выставить свой большой палец,
- и Земля скроется за ним.
Всё, что ты когда-либо знал...
Все, кого ты любил, твоя работа,
проблемы самой Земли, -
всё скроется за твоим пальцем.
Как же мы все незначительны на самом деле!
Но и насколько же нам повезло,
что у нас есть это тело,
что мы можем наслаждаться жизнью здесь,
среди красот самой Земли.
Скотт: Это ведь поистине оазис,
а мы о нём не очень-то заботимся.
И