Нет ничего легче, после всего,
что мы испытали вместе.
Следующие 2 дня мы только
продолжаем наше 40-летнее молчание.
Мое семейство, между тем, пытается
использовать это время как можно лучше.
Бедный мальчик! Такой опыт
можно получить только самому.
И когда не с кем больше, почему бы и
не с двоюродной сестрой? Это разрешается.
И как...
Как я был?
Это было по-дилетантски.
Ох, нет.
Ведь это был мой первый раз.
Для первого раза ты уже довольно стар.
- Я сейчас настроен довольно ро...
романтично.
- Это неважно.
Пока я и Самуэль, ничего
не подозревая, лежим в больнице,
в нашем доме все идет кувырком.
Между прочим я - твой отец, Сара.
Я это уже сообразила.
И что это значит?
Это значит, что Йошуа и я
очень любили друг друга.
И из-за этого появилась ты.
Почему ты этого мне никогда
не рассказывала? Ведь мне уже 10!
Есть вещи, которые длятся долго,
потому что они сложные.
И есть вещи, которые становятся сложными
из-за того, что они так долго длятся.
В этом моя будущая
невестка всегда права.
Истинные проблемы требуют времени.
Мы мужчины при этом
ведем себя спокойно.
А женщины слишком суетятся.
Через 2 дня заканчивается Шива!
И ничего не сдвинулось!
Да, мы хорошо понимаем друг друга.
- Я не знаю,
хватит ли моей выносливости.
- Ты чертовски выносливый!
Я вообще не знала,
что в тебе еще есть столько энергии!
И ты врешь, не краснея.
Наверное, ты опять симулируешь.
Я обещаю тебе ад земной,
если ты не раскроешь
свой проклятый клюв!
- Я думаю, этого достаточно.
Они поняли сообщение.
Мне бы хотелось, чтобы ты повторил то,
что сказал мне под таблетками, папа.
А что я тебе сказал?
- Я этого не смогу точно изложить.
Ну да, тогда я, пожалуй, сказал,
что ты никогда не умирала для меня,
и что я люблю тебя. Какой-то трёп.
- Браво!
Браво!
- Да, продолжай дальше, Джеки!
Гм? Пойдем же.
- Ну, пошли.
Мне жаль, Самуэль.
Что ты сказал?
- Мне жаль!
Послушай, я не верю ни одному
твоему слову. - Мне тебя жаль.
Ты веришь, что все делаешь правильно,
и ничего не должен прояснить,
как-нибудь,
со своей стороны, а?
Кто тогда убежал?
Отсюда, из дома?
Мама с ее любимым сыночком.
Подумали вы тогда,
что станет со мной? А?
Так одного меня здесь оставить?
14-летним, замурованным?
- Остановись!
Ты знаешь, что мне во Франкфурте
должны были оперировать ногу.
Это про "один, замурованный".
Ты хотел остаться в спортивном интернате,
когда строилась эта вонючая стена!
Можешь ты себе представить,
как терзалась мама из-за тебя?
Это было твое решение.
Мы должны были согласиться.
Социализм был для тебя важнее нас.
Опустим политику.
Все же, факт,
что вы никогда не навестили меня.
Такая у нас упрямая семья.
Пока она не умерла.
Мы здесь были дома! Самуэль, здесь!
Мы были настоящей семьей.
Даже после смерти отца.
Я уж как-то не сильно
пользовался вами.
И не ради западных марок!
Может, ты подойдешь, мерзавец?..
А почему ты не подходишь?
- Потому что у меня случился инфаркт,
а у тебя спазм сосудов.
Упрямая башка!
Я не могу отрицать,
что в этот момент я не думал
так же и о хорошем наследстве.
Впрочем, больше нет.
Мы - как все.
Вся моя чистенькая родня!
Все мы сидим тут,
напряженные до предела, думая,
какую стоимость имеют ценные бумаги
нашей дорогой мамы.
Не пойми меня неправильно, мама,
но я полностью доверяюсь тебе.
Яблоко от яблони недалеко падает.
Что?
- Новая игра, новая удача,
мой дорогой Йакеле.
У меня была долгая, бессонная ночь.
Сделаем все кратко.
Наследство Ребекки делится
на 2 половины: одна - братьям,
одна общине.
Есть ли возражения, протесты?
- Обоснование?
- Я нахожу это хорошим решением.
Обоснование? Милость закона.
При добросовестном толковании правил
вы должны были остаться ни с чем.
Ты согласен, Йошуа?
Да, в любом случае.
- Тогда это выяснено.
Я радуюсь, что в общине теперь
пара новых друзей,
и парой врагов стало меньше.
Так, теперь я тоже жду с нетерпением.
Добрый день,
раввин Гинсберг из Берлина.
Номер счета: 44-88-53-77.
Да, я