я занимаюсь магией.
Занимаюсь. Я покажу. Надо только...
У вас есть шелковый платок?
Ага, это, как-нибудь в другой раз. Ты...
Ты милая девчонка.
Тупизна за гранью,
но тебе здесь не выжить.
Ничего не поделаешь. Ноль. Ничто.
Ты подходишь под конкурсы
красоты на Дальнем Юге,
но это вершина. Здесь ты на троечку.
Или на пятерку, если отмоешься.
Вы повредили ногу,
играя за Янкиз?
Отсталый ребенок. Безмозглая гусеница.
Не играл я за Янкиз!
Я съязвил тогда.
- Ой, вы... Я поверила.
- Да.
Обычно я секу шутки. На церковных
собраниях я дважды выступала комиком.
- Я разбираюсь в шутках. Да.
- Точно?
- Оставь меня и просто уходи.
- Нет, мистер Маггеридж...
Не зови меня Маггеридж, так?
Я уже объяснил.
Знаю, знаю. Простите. Мне только...
Мне только где-нибудь ночевать,
пока я не устроюсь.
Идти мне некуда.
Если вы выставите меня и я кончу азиатской
проституткой, это останется на вашей совести.
Я сдаюсь. Спи на диване, имбецил. Я слишком
устал, чтобы продолжать ожесточенные прения
между грязным микробом
и нобелевским мыслителем.
- И не попадайся мне.
- Не буду, обещаю.
Я только воспользуюсь дамской комнатой,
чтобы освежиться, и сразу спать.
Да, да, пользуйся дамской комнатой.
Освежись. И не забудь дать на чай.
- Не забуду. Огромное спасибо, мистер...
- А, что?
- Опять собралась назвать меня Маггеридж?
- Нет!
Я - Борис Ельников!
Еще раз назовешь меня Маггеридж,
и я выброшу тебя из чертова окна.
- Вы не против, если я посмотрю телек?
- Да, я против, дурочка.
Я включу ненадолго,
чтобы расслабиться перед сном.
Ага. Тронешь пульт, и я расслаблю
твою голову голыми руками. Годится?
- Слышали о Борисе?
- Что?
Я звонил ему вчера,
трубку взяла женщина.
Неужели! Кто она?
Он связался с какой-то беглячкой,
разрешил ей пожить в квартире,
пока она не найдет работу и не устроится.
Видимо, она прежде не была в Нью-Йорке,
и попросила его показать окрестности.
- Борис будет гидом?
- Ага.
- Без шансов.
- Никак.
Никак.
За столько лет в Нью-Йорке, мне не приходило
в голову посещать Мавзолей Гранта.
- Теперь я знаю, почему.
- Почему?
Мне нельзя в могилу, никогда.
Моя ма воспитывала во мне веру,
что у Господа есть план,
частью которого мы являемся.
- Око Его на воробье.
- Ага, жалко воробья.
Хотя я не попаду в рай.
Я согрешила.
Ты? Да ладно. Ты согрешила?
Я занималась любовью до свадьбы.
О, боже.
У меня много друзей делали это,
но дома меня бы не простили.
Я просто не устояла перед Бобби Клаксоном.
Ладно, так, избавь меня от подробностей.
Не, было прекрасно! В смысле, он был
милым гитаристом из потрясной рок-группы.
В смысле, ты считаешь себя гением,
а он обладал дабл драммингом.
- Да ну! Дабл драмминг?
- Ага.
Все девчонки запали на него,
но ему понравилась я.
Он такой милый и чувственный, и он поймал
самого большого сома в Плэкмине.
Странно, кто-то еще ловит рыбу.
О, а знаешь, моя ма всегда твердила мне,
что в первый раз будет больно,
ну, знаешь, говорила, дело женщины -
просто лечь, терпеть и...
Знаешь, говорила, в этом деле
много извращений, и, знаешь,
по воле Бога ты не должна до свадьбы
и с целью зачать ребенка и...
Говорила, что может быть опасно,
но мне это показалось
самой естественной вещью на земле.
Знаешь, в самый раз.
И все мелочи просто забавны.
Ни капельки не сложно.
Мне кажется, Бобби тоже понравилось,
он собирался бросить свою Бетти Джо Клири,
девчонку, с которой он встречался.
Но я не захотела, не захотела и слышать.
Было - и ладно, знаешь, хорошо
провели время в палатке на пикнике.
Это самая омерзительная история,
которую мне приходилось слышать.
Ты с этим аденоидным гитаристом удовлетворяли
свою похоть на варварском собрании.
Тебе не нравится заниматься любовью?
Нет, не нравится. Нет.
Чушь какая-то!
Борис, а ты хочешь, чтобы
тебя похоронили или кремировали?
Ладно, я не желаю
говорить об этом. Так?
- Думаю, меня бы лучше кремировали.
- Ладно, ты заткнешься, кретинка?
Зато без червей.
- Что это?
- Книш.
Из чего он?