Один раз он доплыл до задних рядов...
где никого не было,
и упал на землю.
Вернулся он с синяками и очень злой.
Кудахтал как наседка.
Хотя ему действительно досталось.
Да уж, не очень приятное
занятие плавать в лодке.
Я думал: "Когда-нибудь этот эффект устареет."
Олли справляется с этим гораздо лучше меня.
И лодка у него лучше.
У моей было резиновое днище.
И зрители постоянно колотили
руками и прокалывали его.
А у Оливера днище твердое.
И в его лодке труднее перевернуться.
Я "тонул" в 4 заплывах из 10.
Потом идешь в больницу, чтоб
тебя подлатали там.
И на следующий день все повторяется.
Ты падаешь с высоты двух метров над толпой,
однако ты все еще наверху...
А когда лодка переворачивается...
Синяки, больная спина,
ушибленные локти и т.д.
И в один прекрасный момент ты думаешь: "Хмм..."
Иногда зрители срывают одежду.
Ты возвращаешься практически голым и
вынужден обернуться полотенцем.
А на следующий день
тебе нечего надеть на концерт.
Первой в расход идет обувь.
Но, как я уже говорил,
это словно холодный душ.
Когда все нормально заканчивается,
ты чувствуешь себя счастливым.
Самое лучшее в концертах то,
что ты перестаешь быть собой.
Когда ты играешь, для тебя
есть только этот момент.
Ты не думаешь о том что случится,
"есть только миг"!
Единственные люди, которые действительно
работают, это Шнайдер и Тиль.
Шнайдеру очень тяжело играть.
Он должен быть точен,
ему некогда расслабляться.
Тиль должен быть очень сконцентрирован
и полон энергии, поскольку большинство
взглядов устремлено на него.
Остальным внимания перепадает меньше,
поэтому для них не проблема
вести себя раскованнее.
У Тиля есть два огнемета на руках
для песни "Rammstein".
Они выглядят очень впечатляюще.
Он выходит в них на сцену,
нажимает кнопку...
и ничего не происходит!
Такое случалось дважды!
Вот тогда я наверняка знаю: кому-то не повезет!
Тиль стоит и думает: "Ладно, что теперь?"
"Разломать их? Пойти домой?"
Затем он делает глубокий вздох:
"Они стоят 10.000.
Я не могу сломать их прямо сейчас."
И уходит за дверку,
Там стараются не попадать ему под руку,
потому что знают, что произошло.
Что-то ударяется, падает.
Затем Тиль успокаивается.
И выходит обратно на сцену.
Зрители ничего и не подозревают.
Но за кулисами уже что-то сломано!
После такого концерта он
уходит в гримерную один.
Раздается какой-то шум.
Что-то разлетается на атомы.
Это портит ему настроение.
Он злится.
Поэтому я рад, что я не заведую
в группе пиротехникой.
Эти парни будут объясняться
с Тилем позже.
Всегда что-нибудь ломается
или я плохо играю.
Я управляю тем, в каком порядке идут песни.
Если я задумаюсь о чем-нибудь,
могу пропустить нужную песню.
Остальные этого не поймут
и возьмут не те гитары.
Все они настроены по-разному.
Поэтому это не сработает с другими гитарами.
Потом все останавливаются,
потому что никто не узнает песню.
Я одумываюсь, оглядываюсь и думаю: "Ох-ох!"
Я должен быстро сообразить,
что делать дальше.
Остановиться? Продолжить? Начать другую песню?
Как я ни поступлю, будет взбучка!
Но я не волнуюсь.
Мы всегда выпиваем перед выходом на сцену.
Это наш ритуал.
Остальные группы молятся.
Slipknot наверное впадают
в метафизический транс
и что-то бормочут. А мы пьем текилу.
Дернули и...
Поехали!
Я стараюсь думать о концерте как можно меньше.
Мы просто болтаем о том, о сем.
Начинаем какой-то разговор
и заканчиваем его после концерта.
Мы с Тилем обычно слушаем музыку
народов Южной Америки.
Распеваем вдвоем и пытаемся перевести слова.
Я люблю приехать за два часа до концерта.
Начинаешь по-немногу мандражировать.
Я считаю, что вся группа должна быть
в сборе за час до концерта.
Так мы можем немного успокоиться,
успеть подумать о чем-нибудь.
Ты просто слоняешься,
играешь в футбол,
упражняешься
или играешь на басу.
Важно, что мы все собираемся заранее
и начинаем предвкушать концерт.
И конечно же не обходится без ритуала.
Тиль включает музыку мариачи.
Каждый вечер он ставит