которые рождались и умирали,
пора росли эти деревья.
Их называют Секвойя Семпевайренс,
вечно зелёная, вечно живая.
- Мне они не нравятся.
- Почему?
Я знаю, что должна умереть.
Это поперечный срез одного дерева,
которое пришлось спилить.
Белые линии показывают размер
дерева во время разных событий...
Где-то здесь я родилась, а здесь умерла.
Для тебя это было всего лишь мгновением.
Ты даже не обратило внимания.
Мэделин.
Мэделин, где вы сейчас?
- Здесь, с вами.
- Где?
- Высокие деревья...
- Вы бывали здесь прежде?
- Да.
- Когда?
Когда вы родились?
- Очень давно.
- Где?
Когда? Скажите мне.
- Мэделин, скажите.
- Нет.
- Мэделин, скажите, куда вы уходите?
- Нет, я не могу сказать.
Когда вы прыгнули в залив, вы не знали,
где находились, вы этого не знали!
- Я не прыгала. Вы сказали, я упала.
- Почему вы упали?
- Я не могу сказать.
- Почему вы прыгнули?
- Прошу вас!
- Что?
Прошу, не спрашивайте.
Не спрашивайте.
Увезите меня отсюда.
Отвезти вас домой?
Туда, где светло.
Прошу вас, обещайте мне.
Прошу вас, обещайте мне.
Почему вы побежали?
Теперь, я за вас отвечаю.
Как говорят китайцы, если однажды
ты спас человеку жизнь,
Ты отвечаешь за него вечно.
Так что я обречён.
Я должен знать.
Я сама знаю слишком мало.
Словно я иду по какому-то
длинному коридору,
когда-то он был зеркальным, и осколки
зеркал до сих пор остались на стенах.
А когда я дойду до конца
этого коридора,
там не будет ничего кроме темноты.
И я знаю, что как только
я войду в эту темноту,
я умру.
Я ещё ни разу не доходила до конца.
Я всегда возвращаюсь.
- Кроме одного раза.
- Вчера?
И вы не знали, что произошло, пока не
проснулись у меня в квартире.
Вы не знали, где вы были.
Но мелкие детали, осколки зеркал,
их вы помните?
- Неясно.
- Что вы помните?
Комнату,
Я сижу в ней одна.
- Всегда одна.
- Что ещё?
- Могилу.
- Где?
Не знаю. Это пустая могила, и я...
Я стою рядом с памятником
и смотрю на него.
- Это моя могила.
- Откуда вы знаете?
- Знаю.
- А на памятнике есть имя?
Нет.
Нет, он новый, гладкий, он ждёт.
Что ещё?
Это, скорее всего, сон.
Башня, на ней колокол, а внизу сад.
Кажется, это в Испании,
в Испанской деревне.
Картина появляется и исчезает.
А портрет?
- Вы видите портрет?
- Нет.
Если бы я смог найти ключ, начало,
и сложить всё вместе, я...
И объяснить всё это?
Объяснение найти можно.
Если я сумасшедшая, это всё
объясняет, разве нет?
Мэделин!
Скотти!
Я не сошла с ума! Нет!
Я не хочу умирать.
Внутри меня кто-то живёт, и она
говорит, что я должна умереть.
Скотти, не отпускай меня.
Я здесь. Я держу тебя.
Мне так страшно.
Не оставляй меня.
- Останься со мной.
- Навсегда.
- Привет, Джонни.
- Привет.
- Ты получил мою записку?
- Да, конечно.
Я налью тебе выпить.
Хорошо.
С каких это пор ты подсовываешь
записочки под двери мужских квартир?
С тех пор, как не могу поймать
их по телефону.
Для человека, у которого нет работы,
ты просто невероятно занят.
Где ты побывал в эти дни?
Бродил.
- Где?
- То тут, то там.
А почему, почему тебе понадобилось
срочно меня увидеть?
В записке я написала только одно:
"Где ты?"
По-моему, это не признак срочности.
Я прочёл кое-что между строк.
Я подумала, что если я налью тебе
выпить и угощу тебя ужином,
то ты будешь так благодарен,
что пригласишь меня в кино.
Справедливо.
О чём мы будем говорить за ужином?
О том о сём.
О том, что я делал?
Если захочешь.
Мы не станем говорить
о том, о чём ты не хочешь говорить.
Естественно.
И что же ты делал?
Бродил.
А чем занималась ты?
Спасибо, милая.
Я прекрасно проводила время.
- Вернулась к своей любви, рисованию.
- Это хорошо.
Я всегда говорил, что ты зря тратишь
время, придумывая нижнее бельё.
Такова жизнь.
Но это меня очень радует.
Что это? Натюрморт?
Нет. Не совсем.
Хочешь посмотреть?
Я даже думала подарить его тебе.
Это не смешно, Мидж.
Джонни, я подумала...
Давай сходим в кино в другой раз.
Марджори Вуд, ты дура!
Идиотка!
Тупица! Тупица! Тупица!