возвращался в Стенфорд
Через 64 Улицу, Нью-Йорк?
- Нет, но...
- Точно.
Правильно. Так ты согласишься,
что наиболее нетипично для человека
возвращаться домой в Стенфорд
из Нью Рошелля, Нью-Йорк,
через 64 Улицу,
Город Нью-Йорк?
- Да, но...
- Так, так, так...
Теперь будет самый важный вопрос.
Пол знает что-либо обо мне?
Нет, но я собиралась сказать ему, что встретила тебя.
- Нет, нет.
- Нет?
Моя дорогая, это никогда еще не приводило
ни к чему хорошему кроме...
взаимонепонимания.
Никогда не упоминай ему моего имени,
договорились?
Ты же хочешь,
чтобы я написал на твою поэму музыку,
правда?
Очень!
И почему бы тебе не хотеть? Несомненно это
лучшая поэма для музыки
после... ну, после
"Только Бог Может Создать Дерево".
Она не может не стать классикой.
Милая, композитор должен сочинять
даже "Только Бог может создать Дерево".
Этот парень, ведь не писал её
на этом дереве...
Он пошел домой и сел за пианино. чтобы сочинить ее.
Ты понимаешь о чем я?
- Я знаю, но...
-Хорошо, тогда.
Что мы будем делать?
Мы упустим шанс написать песню,
которая может жить вечно?
Или... мы отправимся ко мне
и сочиним ее на пианино?
- Мне не следует.
- Официант.
- Нет, еще нет.
- Счет.
Дорогая, послушай. Кто на всем свете может
хоть сколько-нибудь заинтересоваться
двумя очень респектабельными людьми,
идущими по своим личным делам
скучным Воскресным вечером в Нью Йорке?
Запиши это. "Многоуважаемый Генри
ест много жратвы."
Да, О, загадочная "Вишневый Цвет".
Также...
"Очень великодушно.
Позволил приятному официанту оставить
себе Йен-Йен."
- Йен-Йен?
- Сдачу.
Коп-Коп.
Они собираются.
Что случилось, дорогая?
Может, мне лучше подождать здесь,
пока ты поймаешь нам такси?
Хорошо. Не уходи.
Эй, такси!
Жди здесь, ладно?
Это не займет и секунды.
- Он сказал рикше ждать.
-Да, да!
- Эй, куда пошла молодая леди?
- Она только что выбежала в заднюю дверь.
- Она только что... выбежала в заднюю дверь?
- Да.
Стенфорд, Коннектикут.
164, Восточная 64 Улица.
Это восхитительно, Вэл.
Совершенно Восхитительно!
Вот самое первое письмо,
которое он мне написал.
О, Божественная Валери!
"О луна моего счастья!..."
Он называет тебя так же как ты его?
Почему нет? Предполагается,
что он любит меня так же, как я его.
"Как я люблю тебя?
Позволь мне сосчитать все способы.
"Я люблю тебя до самой глубины, широты и высоты
которых способна достичь моя душа."
Слушай, хорошо звучит!
Ты могла бы стать писателем.
Я почерпнула общую идею у
Элизбет Баррет Браунинг.
Ну  разве не чудо?
-Ты собираешься на него отвечать?
- Сегодня вечером. Это журнал?
У меня с собой все мои записи из ресторана.
И сигарета, которую нам дал официант.
- Без фильтра.
- Он не боится.
- Там говорится где он живет?
-Улица Восточная 64.
"Его типичный день начинается в полдень, когда
камердинер приносит ему чашечку чая
с лепестками лотоса."
Смотри.
Пять, четыре, три, два, один...
Сейчас он открывает глаза.
Разве не здорово?
И сейчас он садится.
Доброе утро, Дживс.
Доброе утр, сэр.
Я надеюсь, вы хорошо спали.
Очень хорошо. Спасибо, Дживс.
Этот чай с лепестками лотоса пахнет аппетитно.
Спасибо, сэр. Я делаю его из самых
свежих лепестков. Каждый день.
Это чрезвычайно вкусно.
Ты сумасшедшая. Это не Английский.
Тогда что?
"На завтрак у него всегда фрукты по-сезону,
тост, и яйцо-неженка."
- Что это?
- Мы потом спросим Эмму.
"И черный кофе. В час
он совершает свой ежедневный моцион
по Пятой Авеню."
- Мы возьмем автобус по Пятой Авеню.
- Мы можем следовать за ним весь день.
Не забудь журнал,
если мы его упустим, можем почитать.
Подожди секунду.
- Классные. Где ты их взяла?
- На Восточном базаре. Они милые, да?
Алло?
Алло?
- Он все еще там.
- Ты с ним говорила?
- Я повесила трубку, когда он ответил.
- У него очень мужественный голос.
Как у Грегори Пека.
Если он в скором времени не спустится,
мы ему снова звякнем.
- Я ему сама позвоню в следующий раз.
-Ладно.
- Алло?
- Привет, Генри. Это я.
- О,