сосредоточиться?
Рано или поздно мы найдём схему.
Рано или поздно всё встанет на своё место.
Я в это верю.
Если бы я не верил в это,
я не захотел бы просыпаться завтра утром
и видеть рассвет солнца.
Чёрт! Разве я этого просил?
Я хочу какой-то кооперации!
В каждом преступлении есть своя
логическая схема. Во всём есть порядок.
Если мы не можем найти этот порядок,
это не потому, что его нет,
а потому что мы неправильно исследовали
к-к-какую-то существенную улику.
Рассмотрим все улики.
Первое:
за последние 6 месяцев в этом
городе совершено 345 убийств.
Жертвы ш-ш-широко различаются по возрасту,
полу, социальному статусу
и-и цвету к-кожи.
Второе: мы не смогли найти мотива
ни одного из этих убийств.
Третьe: следовательно,
все 345 убийств остаются нераскрытыми.
Это все улики.
Начинает всплывать неясная схема.
В чём она?
Что есть в этих 345-ти убийствах
об-об-об-общего?
У них... У них есть три общих места:
а) в них нет ничего общего;
б) у них нет мотива;
в) они остаются нераскрытыми.
Когда дело не клеится, часто это не потому,
что нам не хватает необходимых фактов,
а потому что мы неправильно
рассмотрели эти факты.
Следуя обычной процедуре,
мы ищем мотив.
Если бы мы искали, каково следствие,
мы нашли бы ответ намного скорее.
Каков результат
345-ти нераскрытых убийств?
Результатом является...
потеря доверия
к правоохранительным органам.
Это и есть искомый мотив.
Схема ясна.
Мы вовлечены
в далеко идущий з-з-заговор,
цель которого - подкоп под наши незыблемые
принципы и священные институты.
Кто стоит за этим заговором? Как всегда,
задайте вопрос, кому это наиболее выгодно?
Людям на высоких постах.
Их имена поразят вас.
Людям из низших слоёв,
маскирующим свои действия
под личиной бедности.
Людям из всех слоёв населения,
левым и правым,
белым и цветным,
студентам и школьникам.
Заговор столь зловещих масштабов,
что мы никогда, никогда
не узнаем всей правды
и никогда не сможем
раскрыть все факты.
Мы готовим массовые аресты.
Я прослежу за тем, чтобы люди почувствовали
облегчение, насколько это возможно!
Если в д-д-данный момент вы можете
сообщить какую-либо информацию,
она будет храниться в
аб-б-бсолютной тайне.
Я настоятельно рекомендую каждому из вас
не покидать города.
Что осталось?
Что ещё осталось?
Я рациональный человек.
Объясните мне кто-нибудь,
во что мне осталось верить?
Клянусь Богом,
нас скоро накроет этой волной.
Двести пятьдесят долларов!
Дай мне, дай мне, дай мне.
Нам нужны честные полицейские!
Людей больше никто не защищает!
Мы нуждаемся в возрождении
чести и доверия. Нам нужна армия!
Нам нужен гигантский забор вокруг
каждого городского квартала...
электрифицированный забор!
И каждый, кто хочет выйти за пределы
квартала, должен получить пропуск,
и постричься, и не имеет права
непристойно выражаться.
Нам нужно уважение
к человеческой репутации!
Телекамеры. Вот что нам нужно...
Телекамеры
в вестибюле каждого здания, в каждом лифте,
в каждой квартире, в каждой комнате.
Стражи порядка должны
быть стражами порядка!
И если они застанут вас
за странными действиями по
отношению к себе или ближнему -
они должны выломать дверь
и выбить из вас эту дурь!
Вернуться к здравому смыслу!
Мы обязаны сделать лоботомию каждому,
кто получает меньше 10,000 в год.
Мне это не нравится, но это экстренная мера.
Нашей стороне тоже нужно оружие!
Разве справедливо,
что всё оружие на их стороне?
Мы должны защитить себя,
окружить себя бронёй.
Я говорю о свободе, чёрт возьми!
Свободе!
Вон! Вон лис без привязи в курятнике.
Убить его! Убить!
Мне нужна моя свобода.
Вы дадите мне мою свободу!
Какие красивые...
Кэрол, смотри, это цветы.
Когда мне было 12 с половиной, мои родители
вывозили нас всей гурьбой на телеге
в деревню, где мы устраивали
пикник среди цветов.
В те дни цветов было гораздо больше.
Мы срывали все до одного
и возвращались с ними в город.
Здесь никто, кроме меня, не убирает.
Можешь им воспользоваться.
Для чего это